На сей раз наградой ему были общие аплодисменты.
Гордый собой, Адам повернулся к Тони, ожидая похвалы. Та с восторгом хлопала в ладоши.
– Еще! – прокричала она, как юная поклонница на рок-концерте.
– Нет, – помотал головой Адам. – Теперь твоя очередь.
– Ладно, – уступила она. – Давай обедать.
Возвращаясь вечером в свое бунгало, Тони снова заговорила о том, что произошло днем.
– Знаешь, – сказала она, – на вышке ты совсем другой человек. Когда ты летишь к воде, ты такой красивый… Даже не знаю, с чем сравнить.
* * *
Когда они обустроили свое бунгало, Лиз приняла их приглашение погостить, благо в саду имелся и небольшой гостевой домик.
Обстоятельства, при которых две женщины встретились во второй раз, разительно отличались от их первого знакомства. На похоронах Макса Тони держалась в сторонке и всячески выражала свое сочувствие. Сейчас же она отчетливо уловила силу привязанности между Адамом и Лиз, и в ней проснулось инстинктивное чувство соперничества.
Демонстрируя, как того требовали приличия, интерес к детскому психоанализу, Тони в то же время не считала нужным особенно скромничать относительно своей работы в министерстве.
Она в открытую говорила о влиянии, которое ей пришлось пустить в ход, когда она направила судебных исполнителей для охраны директора одной клиники во Флориде, который по просьбе беременных женщин делал им аборты.
В этой связи у них с Адамом состоялся единственный неприятный разговор за все время, что они были вместе.
– Жаль, что ты недолюбливаешь Лиз, – заметил он по возможности беспечным тоном.
– С чего ты взял?
– Считай, что это мое предположение, – ответил он. – Ну скажи, при всех твоих заслугах, так ли уж обязательно было хвастаться тем, что ты отстаивала чье-то право на аборт, перед женщиной, страдающей бесплодием?
– Перестань, Адам, – рассердилась Тони. – Извини, если я, как ты говоришь, «хвасталась». Но ведь Лиз живет в реальном мире, в котором большинство женщин могут иметь детей и рожают их. Ты же не можешь всю жизнь ограждать ее от разговоров, травмирующих ее психику.
– Ладно, не нужно только седлать моего любимого конька и говорить о деторождении. Просто впредь постарайся быть тактичнее, хорошо?
Тони уже научилась распознавать момент и, когда требуется, могла сменить пластинку.
– Вот в чем твоя неотразимость: в тебе непостижимым образом сочетаются трепетность натуры и мужская сексуальность.