В наушнике раздался взволнованный голос Лиса (видимо, во время драки с телохранителями Скиф нечаянно активировал его):
– Скиф, ответь мне, если слышишь! Скиф!
– Слышу превосходно, шеф, – ответил Скиф, не отрывая взгляда от наполненных ужасом, налитых кровью глаз Басмангалея. – Я уже на подходе. Ишак попался какой-то… вонючий. Но дело не в этом – старый больно скакун, быстро скакать не может.
– Скиф, я знаю, где ты! – Голос Лиса срывался на истерику. – Басмангалей жив?
– Ты живой, сукин сын? – Скиф насмешливо спросил у Басмангалея и так же насмешливо ответил Лису: – Пока жив, но, думаю, это временное явление.
– Не делай этого! Ты слышишь меня, Скиф?! Казнить или миловать – это внутреннее дело Джамалтара, – завопил Лис. – Оставь Басмангалея в живых. Это приказ!
– Да пошёл ты!.. – грубо ответил Скиф, и пальцы его правой руки сжались в жёсткую смертельную щепоть.
– Остановись, Скиф! – прозвучал голос откуда-то сбоку. Скиф скосил глаза и увидел стоящего в дверном проёме Дантиста. Дантист качал головой. – Не нужно его убивать. Я тоже любил Зинку, но мы – не убийцы. Мы солдаты, Скиф.
Скиф взглянул на Басмангалея: тёмная, почти коричневая кожа его лица приобрела серый неживой оттенок, глаза закатились под надбровные дуги, жёлтая слюна залила всю кожаную перчатку Скифа – диктатор, похоже, уже беседовал с Аллахом.
Скиф разжал пальцы, сжимающие ворот парчового халата, и Басмангалей тряпичной куклой свалился к его ногам. Воняло действительно жутко, наверное, Басмангалей обделался.
Покои стали заполняться штурмовиками.
– Он жив? – теперь вопрос прозвучал из уст ворвавшегося первым Шантагара.
– Жив пока, – усмехнулся Скиф, вытерев перчатку о шёлковую обивку стены и отключив надоевший скулёж Лиса, – но, сдаётся мне, уже разлагается.
Растолкав плечами столпившихся в дверном проёме «лиловых», он, не оглядываясь, вышел из покоев.
Этой ночью Скиф напился так, как никогда не напивался…
– На задании? – спросил Скиф.
– Да. И ты, между прочим, тоже.
– Вот как?.. И ты уполномочен…
Зинка достал из кармана и вложил в руку товарища какую-то вещицу. Скиф разжал кулак, уже зная, что увидит. На ладони лежал медальон из жёлтого металла, без гравировки, с маленьким зелёным камешком по центру. Не золото и не изумруд – Скиф и это знал, впрочем, оно видно и невооружённым взглядом.