Судя по тому, что назван адрес явки, его уже проверили. И это опять не в его, Скифа пользу: он не заметил проверки. Судя по тому, что он ещё жив, проверка ничего не выявила. То, что выявлять нечего, было известно только ему самому. Судя по тому, что оживили «покойников», задание будет не простое и крайне секретное. И явно не в Джамалтаре: Скиф часто смотрел политические передачи о событиях, там происходящих; из них он знал, что некоторые официальные и просто легальные особы, с которыми им с Зинкой довелось встречаться, были ещё у дел, а стало быть, могли их опознать.
Закрыть легенду в ноль означало, что за оставшиеся неполных четверо суток Скиф должен уволиться с работы, продать квартиру, сняться со всех цивильных и прочих учётов и выехать… допустим, в Зажопинск. Преуспевающий риэлтер Бакен Кожанов, тридцати двух лет отроду, законопослушный и лояльный к законной власти гражданин России, казах по национальности до Зажопинска не доедет.
Дантист пришёл на встречу за десять минут до назначенного срока и удобно устроился у барной стойки в пол-оборота к входной двери.
Они увидели друг друга одновременно. Зиновий отметил, что выдержка у Дантиста осталась прежней: на лице не дрогнул ни единый мускул, грустное выражение больших серых глаз не изменилось. А ведь Дантист точно так же, как и облажавшийся Скиф, числил его в погибших, и такая встреча для обычного человека могла бы стать шоком.
Внешне Дантист тоже мало изменился – та же прямая осанка, худощавая тонкокостная фигура, копна пепельных волос, практически закрывающая высокий лоб, тонкие черты лица. Двухнедельная щетина ещё не стала бородой, но была тщательно подбрита в нужных местах. Длинные пальцы плотно обхватывали пузатый бокал с янтарной жидкостью.
Зиновий прошёл по узкому проходу между двумя рядами пластиковых столиков к противоположной стороне стойки и попросил стакан воды без газа. Пока бармен выполнял заказ, Зинка скучающим взглядом окинул полупустой зал. Две влюблённые парочки (одна явно ссорилась, зато у второй отношения видимо только завязывались, и до ссор им было ещё далеко); толстый старик с кружкой пива и газетой (кружка в руке, газета на столике); ещё один любитель пива неряшливого вида (нос – как перезревшая ягода клубники, шея замотана шерстяным шарфом, волосики вокруг лысины стоят дыбом, очень смахивает на французского фригана) – вот и все посетители бара, не считая Дантиста.