Этот сладостный запах свободы!
Мы живём в клетках, которые сами себе выстроили, и осуждаем тех, кто пытается из них выбраться, или тех, у кого клетки не такие прочные и добротные, как у нас. Поколение идиотов. Я достойный сын своего времени.
Вдохнув полной грудью воздух, пропитанный бензиновыми испарениями, я, не торопясь, направился к стоянке, на которой среди стаи блестящих стальных воронов мирно устроился мой алый друг.
Вот навстречу мне промчался огромный многоцилиндровый демон начальника отдела снабжения – невысокого мужчины около пятидесяти лет, с хорошо просматривающийся лысиной. Насколько мне известно, у него была жена, приблизительно такого же возраста, двое детей. Оба мальчики. И, кажется, маленькая внучка. Так же он давным-давно предпринимал тщетные попытки залезть под юбку к нашей секретарше, но был бестактно отвергнут, после чего затаил злобу и обиду на всех и вся. Что, как ни странно, не мешало ему каждый раз провожать долгим масляным взглядом стройные ножки Томы, слегка прикрытые короткой юбкой.
Вот, буквально через мгновение, яростно петляя и издавая жуткий рёв, выскочил небольшой спортивный автомобильчик. Это наш многоуважаемый начальник. С трудом представляю, каким образом ему удалось втиснуться в «обтягивающую» консервную банку, но, думаю, клоуны из старых фильмов, зарабатывающие себе на жизнь тем, что развлекают публику, втискиваясь по десять душ в маленькую, практически игрушечную машинку, аплодировали бы Вениамину Карловичу (а именно так звали босса) стоя, пуская крокодиловые слёзы, то и дело пытаясь повиснуть на его могучем торсе. Просвистев мимо меня со скоростью звука, красная молния резко затормозила около парадной двери офиса. Вообще-то там нельзя останавливаться, но для нашего Большого Б. (офисное прозвище этого грандиозного человека) не существовало подобных преград, его широкая душа не могла втиснуться в узкие рамки глупых норм и правил. Буквально через мгновение, стуча каблуками, через слегка приоткрытую дверь просочилась стройная фигурка Томы, и широкими шагами направилась к остановившейся машине. Её лицо, как всегда, было невозмутимо. Поражаюсь этому человеку. Обернувшись, она сделала жест рукой в мою сторону, который равноценно можно считать как дружеским прощанием, так и грубым посылом… не будем уточнять, куда. И затем исчезла в недрах несчастной машины, тут же с диким рёвом сорвавшейся с места. Да. Пожалуй, после подобного фокуса клоунам пришлось бы застрелиться.