– Не грусти, большой медведь, – протянула она.
Иден посмотрел вверх, пытаясь увидеть лицо Миры, но вместо этого в глаз ему упал темный локон.
– Я не грущу, – пробурчал он, отфыркиваясь от её волос.
– Почему тогда такой хмурый?
– Это моё лицо.
Он почувствовал, как губы сестры растянулись в улыбке.
– Не грусти, всё равно я скоро заявлюсь к тебе и умыкну очередные джинсы.
Иден притворно тяжело вздохнул:
– А я надеялся, что кольцо на твоём пальце автоматически снимает с меня эту обязанность и переносит на Шейна.
Это был давний предмет споров. Мира уже много лет таскала его огромные, широкие джинсы. Женские она почти не носила. И каждый раз, когда очередная пара приходила в негодность, Мистраль объявлялась на пороге под надуманным предлогом, и тогда у него исчезали очередные джинсы.
Мира отпустила плечи Идена, обошла его и села на край стола спиной к гостям.
– У Шейна я ворую майки, но твои джинсы навсегда в моем сердце.
Ид попытался спрятать улыбку, но губы всё равно дрогнули.
– Теперь я верю, что у алтаря тебе вручили только новую фамилию, но не мозг.
– И кольцо, – демонстративно помахала рукой сестра. – Не забывай про красивое кольцо. Так что перестань отпугивать людей, твоя постная физиономия портит мне вечер.
– Какая жалость.
Мира протянула руку и стукнула его в плечо. Не то чтобы ему это доставило дискомфорт. Её пять футов роста и сто фунтов веса были ничем по сравнению с его габаритами линкора.
– Лучше оглянись вокруг и найди себе девушку, – заключила сестра, оттолкнулась от стола и отошла в сторону, шурша белым платьем.
– О нет, – бросил Иден ей вслед. – В этом году и так переизбыток хэппи-эндов.
Мистраль не ответила. От этого разговора стало как-то веселее, складка между бровей разгладилась. Иден и сам не думал, что так воспримет замужество сестры. Они уже давно выросли, жили отдельно, виделись нечасто, но он до сих пор воспринимал Миру как маленькую назойливую девчонку.
Он проводил её взглядом и снова вернулся к созерцанию гостей, прокручивая в пальцах бокал. В стороне от всех, в таком же одиночестве, как и Иден, стояла Сэмэр, жена Гаррета. Рета нигде не было видно, возможно, он в очередной раз за вечер ушел поговорить по телефону.
Когда семья узнала, что Гаррет женился, да еще и на собственной экономке, никто не поверил. Замкнутый, флегматичный, авторитарный Рет не мог так поступить. Однако это не было шуткой. Шотландка Сэм с платиновой стрижкой «пикси», пирсингом и татуировками сотворила невозможное. Она разморозила ледяную глыбу, за что все ей были очень признательны.