Василий, которому по большому счёту было по барабану пойдёт ли Иван Иваныч на «Буран, Вперёд» или не пойдёт, согласно закивал головой.
– Ну и ладушки, Василий, – хлопнул в ладоши Иван Иванович:
– Тогда значит распаковывайся, надевай скафандр, проверим сразу связь с тобой и с Богом, топай, а я отсюда понаблюдаю за тобой, подстрахую, так сказать. Вон он «Буран, Вперёд» торчит, как на ладони видно, мигом допрыгаешь, – Иван Иваныч довольно заворочался в кресле, поудобнее устраиваясь, и немного ослабил ремень безопасности, чтобы несильно стягивал объёмный живот.
Василий, отстегнувшись, шустро извлёк свой скафандр, встряхнул его и восхищённо выдохнул:
– Ух, ты! Вот это вещь! А я ведь, Иван Иваныч, никогда ещё в космос не выходил. Теперь будет, что детям рассказать, – Василий нежно разглаживал складки скафандра. Сначала он разгладил его на лицевой стороне, а когда перевернул и хотел разгладить спину, Иван Иванович неожиданно раздражительно сказал:
– Ну что ты копаешься, Василий, одевайся, у нас работа, а не экскурсия!
Но Василий уже увидел на спине крупную надпись с цифрами на английском языке. Он заинтересованно уставился на неё, беззвучно шевеля губами.
Иван Иваныч даже со своего места видел чёткую надпись на спине скафандра «TVOU_MAT_15-28»
Василий поднял глаза и недоумённо спросил:
– Эт чо такое?
Иван Иваныч сделал удивлённо круглые глаза:
– Как это «чо»? Международный стандарт. Маркировка. Написана на международном языке между прочим. Всё по правилам.
Василий немного подумал, переваривая сказанное начальником, потом бросил скафандр на пол:
– «Твою мать» это международный стандарт??? Это может англичане ни хрена не поймут, что здесь написано, это для них, может быть, международный стандарт, а для русского человека это – всё, кранты!
– Что ты несёшь, Василий? А цифры тогда что обозначают? Что? А ну расшифруй мне, грамотей!
– Цифры? – горячо воскликнул Василий.
– Да! 15-28 – это что такое? Как это на твой русский язык переводится?– взвился Иван Иваныч.
А как здесь не волноваться, когда вся командировка была на грани срыва.
И тут Василий засомневался. Значение цифр он объяснить не мог. Опустившись в кресло, он мучительно соображал. Все математические страдания были написаны у него на лице. Потом, отчаявшись, он спросил:
– Ну и что эти цифры значат?