Но Янышева не была бы Янышевой, если бы быстро не взяла себя в руки и не стала общаться со мной в привычной ей манере.
– То есть ты предлагаешь мне готовить тебе жрать по утрам? – прошипела эта разбуженная фурия, подозрительно сузив глаза и уперев руки в боки.
– И кофе, – бесстрастно добавляю я, внимательно наблюдая за женой и едва сдерживая приступ смеха.
Тишина, воцарившаяся после моих слов, не сулила мне ничего хорошего. И я был прав.
– Знаешь что, муженек, – последнее слово Татьяна выплюнула, как ругательство. – Шел бы ты…Меня не для того растил отец, чтобы я тебе жрать готовила и трусы стирала!
– Все так живут, – заявляю я, отпивая кофе.
– А я – не все!!! Заруби себе это на носу! Хочешь жрать – готовишь сам. Нужны чистые носки – иди и постирай! – разошлась моя женушка не на шутку. Да, сегодня она явно встала не с той ноги…
– Ну, зачем же так, мои носки стирает стиральная машина. А готовить…жил же я как-то все эти годы. Не умру без твоей помощи, – философски замечаю я, продолжая пить кофе, облокотившись на столешницу. Завтракать придется по дороге в офис, дабы проучить эту вздорную девчонку. Она еще долго не узнает, пока не научится себя вести и нормально разговаривать со старшими, что я неплохо готовлю.
– И что, даже полы не протрешь? – подтруниваю над женой.
– …!– очень доходчиво выразилась Татьяна, припечатав все вышесказанное характерным жестом со средним пальцем.
– Ну, и будешь жить, как свинья, – ответил я, пожав плечами, и пошел одеваться на работу.
Разумеется, я мог себе позволить домработницу, я прилично зарабатываю. Так оно и было до свадьбы. Но буквально накануне я попросил свою помощницу взять оплачиваемый отпуск. В конце концов, у меня же тут процесс перевоспитания идет. А насколько оно будет эффективным, если убираться будет робот-пылесос, посуду мыть посудомойка, а готовить приходящая женщина? Поэтому мне и придется терпеть, сцепив зубы.
Да, чует мое сердце, скучно мне с этой красоткой не будет. Прощай, спокойная жизнь…