* * *
Шесть часов спустя он плотно обхватил рукоятки и нащупал ногами педали. На эти четыре точки было выведено управление четырьмя группами маневровых дюз «Одиссея». Считалось, что такой комплекс управления, хотя и менее привычен, зато чутче традиционной ручки, применяемой в авиации.
– Есть ручной режим, – сообщил Большой Джо.
Теперь многотонный корабль подчинялся движениям одного человека. Руками Эдвин мог поворачивать его по оси право-лево, а педалями – относительно направления голова-ноги. Понятия о вертикали и горизонтали в открытом космосе, естественно, отсутствовали.
В сущности, коррекцию вполне можно было доверить и автоматике. Но невозможно после долгих лет изматывающей подготовки отказать себе в удовольствии применить полученные навыки на деле.
ММК «Одиссей» выходил к месту коррекции. Группа управления приступала к работе. Клаус, как и полагается штурману, следил за положением в пространстве. Скосив глаз, Эдвин мельком взглянул еще и на Григория, замершего в кресле дубль-пилота. Григорий имел задачу перехватить контроль над кораблем в любой момент времени, как только в этом возникнет необходимость. Например, если с Эдвином вдруг приключится инфаркт или внезапное умопомешательство.
– Готов? – спросил Эдвин.
Быстрым движением второй пилот вытер вспотевший лоб и сказал по-английски:
– Шуэлли.
В ответ Эдвин припомнил историческое словечко и сказал по-русски:
– Поехали!
Все четыре группы дюз развернулись вперед и получили зажигание.
– Сработало, шеф, – доложил чрезвычайно довольный БД. – На этот раз – без всяких проблем!
Эдвин, не оборачиваясь, кивнул. Его внимание теперь было приковано к курсовому экрану. Туда вплывал южный приполярный район с очень неровным рельефом – так называемое кратерное море Аргир. С выделенной красным кружком безымянной горой, расчетной точкой прицеливания.
Вначале черный крестик, обозначающий вектор реальной траектории, даже и не цеплялся за край планетного диска, находился ниже полюса. Задача заключалась в том, чтобы совместить его с красным кружком за отведенное время. Только и всего.
Эдвин отпустил левую педаль и мягко придавил правую.
Едва ощутимая вибрация усилилась. В кабине послышался гул. А в наружных подвесках две группы дюз развернулись в противоположных направлениях. Скоординированная тяга начала прижимать нос «Одиссея» к Марсу. Крестик визира приблизился к планете, мгновение помедлил, а потом четко прорисовался на фоне белой полярной шапки.