– Слушаюсь. А что делать с космодромом Куру во французской Гвиане, а также с платформой «Морской старт»?
– Тут потребуются согласования с Еврокосмосом, французами и норвежцами. А мне к концу дня уже надо знать, сколько ракет, в какие сроки и с какими боеголовками мы сможем отправить навстречу каменному гостю. Только реально, с учетом всего нашего разгильдяйства.
Туманян усмехнулся.
– Коэффициент разгильдяйства у нас не выше американского.
– Хватит считать дядю Сэма пределом возможного. Берите пример… ну, вон с китайцев.
– Есть не считать дядю Сэма.
– Кстати, американцы-то знают? – спросил я.
– Американцы? – переспросил Тарас. – Видишь ли, как истинный хохол, я должен извлечь из ситуации кое-какую выгоду для Московии. Но все имеет свои пределы, конечно. Опасность такова, что замалчивать ее может только сумасшедший. Скоро буду звонить и в Вашингтон, и в Пекин, и в Нью-Дели. Потом пойдут официальные сообщения для ООН, Всемирного парламента. Ну, и так далее. Исландского посла уже ищут по ночным клубам.
– Ищут где?
– Да по ночным клубам. У них опять проснулся вулкан с каким-то непроизносимым названием. Видимо, по этому поводу и загулял викинг.
Я не понял связи между вулканом и загулом посла, но уточнять не стал. Были вопросы важнее.
– Послушай, скоро пронюхает пресса. Большой шум поднимется. Ситуация на фондовых рынках…
Тарас сморщился.
– Неизбежно. Зато эти бесовы антиглобалисты хоть на время угомонятся. Дадут заниматься делом.
– Не уверен. А что делать мне?
– А тебе, хлопец, нужно разработать план подготовки к катастрофе. На тот случай, если у Ваграм Суреныча не все получится. Чтоб никто, значит, не пострадал.
– Что значит – никто?
– Никто – это то и значит, что никто.
– В масштабах планеты?
– В масштабе Евроазиатского Союза, остряк. Потренируйся для начала. Задача – спасти население.
– Сколько процентов?
– Сто.
– Все население?
– Все, голубчик мой. Сто процентов – это и есть все население, щоб ты знал.
– Верховный Главнокомандующий! Помилуй, я не Господь Бог.
Тарас зыркнул президентским оком. Был у него такой отработанный взгляд.
– Я тоже не хочу оказаться в роли Господа, чтобы решать, кто достоин жить, а кто – нет. Кому можно взять в убежище только себя, кому жену, а кому еще и деток прихватить… Ты только представь, через какие руки будут проходить билеты на выживание.