«Где ты?»
Я замерла, распахнув глаза. Вода стучала по плиткам, по стенкам душевой кабины, журчала в воронке, но даже сквозь этот шум я услышала шепот. Тихий, как далекий шорох листьев. Почти ненастоящий.
«Я не могу тебя найти».
В любой непонятной ситуации нужно сохранять трезвость рассудка. Поэтому вместо напрашивающегося приступа паники я молча выключила воду и прислушалась.
Ничего. Должно быть – показалось. Воображение, увы, может играть с людьми злые шутки. Так что я проигнорировала слуховые галлюцинации и продолжила собираться в дорогу.
День был теплым, небо – чистым. Даже автобус до центра города долго ждать не пришлось. Я села у окна и с умиротворением наблюдала, как мимо проносились белоснежные дома, деревья и стриженные лужайки. Вот за что я люблю наш городок – за спокойствие, зелень и чистоту. Здесь никогда ничего не происходит. За исключением ежегодных карнавальных вечеров и концертов каких-нибудь малоизвестных певичек.
Когда автобус проезжал мимо площади с балаганом «Берг и Кейр», я увидела Тамзина, играющего на скрипке прямо у дороги. Ну точно сущий дьявол! Почему-то при виде него мое сердце сделало сальто, пропустив несколько ударов. Тот же потрепанный костюм, тот же цилиндр, та же странная ухмылочка на глиняном лице. Что-то в его чертах заставляло меня волноваться. Но это было отнюдь не то будоражащее волнение с бабочками в животе, которое обычно женщины испытывают к мужчинам, это было что-то другое. Что-то… чего я не могла описать словами.
– Салли, ну и где твой «жуткий мужик»? – Я зашла в вестибюль «Вестника Вэйланда» напряженная точно струна. Отчасти от разочарования, потому что на входе в грандиозное здание главной городской газеты я никого не встретила. Ни мужика, ни толстяка Тони. – Там никого нет!
Белокурая девушка выглянула из-за стола ресепшена и торопливо засеменила ко мне навстречу, цокая каблуками. Удивительно, как дресс-код преображает людей. Вчера Салли расхаживала по карнавалу в цветастой толстовке с единорогами и рваных джинсах, прикидываясь подростком, а сегодня передо мной предстала тощая стервозная женщина в идеально выглаженном деловом костюме, с накрашенными алыми губищами и подведенными глазами. Совсем другой человек.
Возможно, Салли «при полном параде» и казалась лютой стервой, но ровно до того, как откроет рот.