Молодой господин - страница 4

Шрифт
Интервал


– Достойной… – раздражённо повторил я. – Мне плевать на их достоинство! Я хочу жениться на женщине, которую полюблю.

Ева, к моему большому сожалению, отпустила меня и снисходительно улыбнулась:

– Порой нам нужно смиряться… Твой отец ведь женился на твоей матери…

– И был несчастлив с нею! Чем в итоге все кончилось? Он обрел счастье только в 45 лет! Я не хочу так долго ждать…

– Мы не можем знать наверняка, как все обернется. Вот… если бы я не смирилась перед волей твоего отца, то меня сейчас бы не было здесь.

Это было бы благом для меня, наверное, но я не мог думать об этом без тоски.

– Разве ты не любила его? – с удивлением спросил я.

– Любила. Но боялась переезжать сюда.

– Из-за моей матери и Айши?

– Да. И не только. Еще из-за вашего бога и других культурных различий.

Я сел на диван, крепко и горько задумался. Ева осторожно опустилась рядом и спросила:

– Хочешь чего-нибудь? Может быть, приказать принести чаю?

Вот ещё не хватало! Чтобы глупые слуги нарушили наш чудесный тет-а-тет… Мне было так хорошо рядом с ней!.. Я покачал головой, а потом взял Еву за руку. Что поделать, если мне отчаянно хотелось прикасаться к ней?

– Я знаю, что мне надо делать. Я должен покинуть дом отца, город, а может, и эту страну, и начать всё с нуля. Сам. Тогда я получу право самостоятельно выбрать себе жену. Или остаться холостяком на всю жизнь.

Ева покачала головой, но руки не отняла:

– Это глупо. Ты старший сын и унаследуешь всё…

– Пусть отдаст свою империю Кариму. Я не хочу платить такую высокую цену за это богатство!

Ева придвинулась ко мне еще ближе, взволнованно сказала:

– А как же твоя мама? Она расстроится, если ты уедешь.

От её близости кровь бросилась мне в лицо. Я схватил её вторую руку и, словно в горячке, прошептал:

– А ты? Ты расстроишься, если я уеду?

– Ну конечно, Дахи… – растерянно ответила Ева.

Конечно, не в том смысле, в каком буду страдать я вдалеке от неё, но в тот момент этих слов, сказанных нежным дрожащим голосом, мне хватило, чтобы сделать ещё шаг. Я переместил руки ей на плечи и потянул Еву к себе. В нос ударил её умопомрачительный аромат. Я обнял молодую жену своего отца, прижал к себе её стройный стан, который нисколько не изменился после первой беременности. Молодое женское тело в моих руках было напряжённым, неподатливым, настороженным, но я все равно стремительно терял остатки разума, и, услышав мягкое "Дахи…", в один миг слегка остранился и впился в её губы. Самые сладкие губы на свете – и я пил с них чистый яд. Кажется, если бы наш поцелуй длился дольше одного мгновения, то в конце я бы упал бездыханным, ибо для меня не было ничего более желанного и опасного одновременно. Целуя Еву, я терял душу.