Назвали сына Артёмом. Это был паллиатив, так как родня азартно предлагала разнообразные варианты, а свекровь, не стесняясь, обхаивала не свои. Решили назвать так, как не хотел никто, – и, тем самым, никого не обидеть. Артём – значит, здоровый, и действительно Тёма в младенчестве радовал крепким сном – уже к месяцу спал по восемь часов не просыпаясь.
Сумасшедшая соседка, восторгаясь Тёминой небесной красотой и улыбчивостью, восклицала: «Ну просто наследный принц республики!» В 7 месяцев у меня закончилось молоко, и до года Тёма жил святым духом, отвергая любой прикорм, зато потом стал есть мясо и до двух лет питался, в основном, мясом: языком и куриными ножками. В голодном Томске это составляло определённые трудности, но мы объединёнными семейными усилиями всё преодолели. Артём рос энергичным, любознательным мальчиком, склонным довольно долго к диатезу, что создавало определённые проблемы. Помню мы с мужем как-то купили (удалось) ящик персиков для уже семилетнего ребёнка, а у него разыгрался диатез. Ящик засунули под диван и стали ждать, когда болезнь пройдёт. По ночам выдвигали персики и начинающие подгнивать ели сами, остальные задвигали обратно. Через какое то время сообразили, что съели почти ящик подгнивших фруктов, а Тёма всё светился диатезной мордахой.
Время шло, жизнь протекала по путям, предначертанным свыше. Разведясь и выйдя второй раз замуж, мы переехали из Томска в Омск. Артём ходил в детский садик, затем пошёл в первый класс в Москве, куда мы вместе с мужем прибыли по делам. Наша жизнь втроём в Москве больше походила на выживание и бег с препятствиями. Муж снял комнату у диссидентствующего тунеядца Гриши, как позже выяснилось, с психиатрическим диагнозом. Жили втроём, в небольшой комнате, иногда вчетвером – это если радовали гости. Муж на стажировке в одном институте, я целыми днями ношусь, дописываю свою диссертацию, вечерами учим уроки, а по будням и выходным с провинциальным прилежанием и пониманием безотлагательности пытаемся окультурить ребёнка по всем известному реестру. Всё осуществлялось бегом и нахрапом, и конечно, были у нас обидные промахи и ляпы.