Точеный, изящно вылепленный профиль, ровный нос, пухлые губы, ямочка на правой щеке, когда он улыбался, и невероятная харизма. И глаза. Глубокие, голубые, всегда чуть насмешливые, с приподнятой вверх одной бровью. Он смотрел так, словно я перед ним уже голая стояла, и ласкал этим самым взглядом.
Голову готова отдать на отсечение, что отбоя от девиц у Мирона никогда не было, потому что я сама заерзала на сидении, когда от этого взгляда стало жарко.
Быстро отвела взгляд и уставилась в окно, закусив губу.
Простите, товарищ капитан полиции Мирон Демидов, но я не пополню вашу коллекцию разбитых женских сердец!
– Какие проблемы у тебя с вождением? – надевая на нос темные очки, небрежно поинтересовался товарищ капитан.
Он вообще двигался легко и непринужденно.
– Неважно, – отмахнулась я.
– Что педалек три, а ножки две? И зеркал три, а глазиков всего два? – не упустил случая подколоть меня товарищ капитан.
– Да. И этими глазиками еще нужно следить, чтобы некоторые подслеповатые работники правоохранительных органов на дорогу не выбегали, – любезно напомнила я.
– Я шел на зеленый сигнал светофора, – напомнил мне Мирон.
– Куда? – заинтересовалась я.
– За пирожком, – подумав, выдал Мирон, вызывая нездоровые подозрения, – там киоск через дорогу.
– Нет там никакого киоска, – сузила я глаза.
– Спорим? – тут же обрадовался Мирон и протянул мне ладонь.
– На что? – ляпнула я не подумав.
– На пять свиданий. Если киоск там есть, то я приглашаю тебя. Если киоска нет – ты меня!
Я обалдело хлопала глазами, не в силах найти подходящих слов, чтобы описать чужое коварство, когда товарищ капитан протянул руку, аккуратно взял мою ладонь в свою и легонько сжал. По коже пробежали мурашки, а я зло уставилась на Мирона, когда он произнес:
– Поехали, посмотрим. И помни: пять свиданий!
– Я не соглашалась!
– Ты пожала мне руку, – напомнил Мирон.
– Не было такого!
– Тогда почему ты ладонь до сих пор не отобрала?
И только тут я сообразила, что моя ладонь до сих пор лежит в его – большой и шершавой, а сам нахальный капитан легко гладит мое запястье большим пальцем.
Залившись густым румянцем, я выдернула руку и на всякий случай спрятала ее за спину, пока Мирон еще один оригинальный спор не придумал!
И поняла, что пора спасаться бегством, потому что у капитана явно колоссальный опыт обольщения, до которого я со своими единственными в жизни отношениями, закончившимися тем, что меня бросили ради бывшей, явно недотягиваю!