С крошкой.
С этой безбашенной сладкой бабочкой с невозможными глазами, гибким и щедрым на ласки телом, ее гортанными стонами-всхлипами-криками, бесстыдными руками, безнаказанно блуждающими по моему телу, и припухшими от моих жалящих и карающих поцелуев-укусов губами.
Мокрые от наших тел и ее волос подушки и покрывала очень скоро оказываются на полу. Простыни под нами сбились, из идеально ровных, выглаженных превратившись в скомканные тряпки. А я не могу остановиться. Словно бес какой вселился. Я не знаю, что я буду чувствовать завтра или через неделю, но сейчас я ощущаю себя пресловутым вечным двигателем, работающим от одного взгляда на это тело – изящное, подтянутое тело женщины, которая выглядит лет на двадцать пять, хотя ей может быть и меньше, и больше. Черт их разберет, этих женщин. И черт возьми, как же мне повезло наткнуться на эту конкретную.
Я засыпаю уже под утро, крепко прижимая ее к своей груди и утыкаясь носом в затылок, пахнущий все той же свежескошенной травой.
А проснувшись, начинаю лапать кровать в поисках сбежавшего тепла.
– Крошка?
Меня подкидывает на кровати, но, заслышав шум воды в душе, я снова ложусь и прикрываю глаза.
Это было… нереально сказочно. И я уверен, что пока она рядом, сказка продолжится. Я потягиваюсь и зеваю, а потом решаю совершить забытый джентльменский поступок и сварить своей бабочке-мечте кофе. Горячий, крепкий и сладкий. Как она сама.
Шлепаю босыми ногами в гостиную, поднимая с пола брошенное накануне платье. Оно пахнет ею. Невесомая тряпица, которую вчера так хотелось поскорее сорвать, чтобы добраться до фантастического десерта.
Через пару минут кофе готов. А она все плещется.
– Эй, крошка, ты там не сотрешься? – стучусь я в дверь.
В ответ тишина, да звук падающей из душа воды.
Я поворачиваю ручку. Не заперто. Захожу в такую же просторную, как все остальные помещения апартаментов, ванную, полную паров от горячей воды.
Ее нет.
Я начинаю метаться по всем комнатам в поисках чертового розового чемодана или каких-либо ее вещей.
Пусто.
Ноль.
Ни записки, ни послания губной помадой на зеркале, ни даже кривовато нарисованного на стикере сердечка.
Ничего.
Словно и не было вчера ее здесь.
Только невесомая яркая тряпочка в моей руке является свидетельством того, что вчерашний день и эта ночь мне не приснились.