– Не всё объяснимо в жизни.
– Это верно.
– А как быть, Андрей Иванович? Вы мне помочь сумеете?
– Я? И как? – удивился он.
– Если бы знать самой. Он же упрямый у меня, но добрый, как отец…
– А кто отец? – вырвалось изнутри Андрея Ивановича.
Анастасия Алексеевна улыбнулась и едва покраснела. Она испытала стыд, какой случается у совсем молодых особ. Мудрикова отвечать ему не стала…
Давно уже выпит кофе. За окнами начинало темнеть. Гость собрался уходить.
– Приходите ещё, Андрей Иванович, я буду вас обязательно ждать.
– Обязательно приду. До следующего раза, Анастасия Алексеевна, – простился он и вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь.
Ай да Карлин! Удивил-таки и осчастливил-таки несчастную бабу, ой, простите, – женщину. Порадовал-таки Мудрикову, или, если хотите, Анастасию Алексеевну, своим скромным, неожиданно-нежданным посещением. Как мало, оказывается, нужно женщине для радости, а может, даже и счастья.
Андрей Иванович шёл домой. Скрипел снег под ногами более звонко, нежели днём. Пребывание его в доме Мудриковой оставило в душе и в сознании в общем приятные впечатления. И всё было бы ничего, если бы не одно услышанное: «За своим счастьем я сам себе охотник и буду охотиться».
– Интересно, каким это образом? – спросил сам себя Карлин вслух и посмотрел по сторонам.
Андрей Иванович вошёл в дом. Он застал всех домочадцев за работой, они наряжали ёлку.
– Наконец-то, пришёл, – сказала Елена Ивановна, – не дождались тебя.
– Что случилось?
– Не хотелось наряжать ёлку без тебя, но не вытерпели: страсть как хотелось Диме её скорее нарядить.
– И наряжали бы без меня.
– Дядя, дядя, – голосил Дима, – пойдём скорей вместе с нами ёлку наряжать.
– Дай разденусь только.
На всех лицах светилась радость предстоящего скоро праздника. Ирина, наряжая ёлку, поглядывала на Андрея Ивановича и пыталась уловить в нём какую-нибудь особенность. Не знаю, умела ли она, как дядя, улавливать в лицах особенности, хорошо спрятанные под притворной маской. Нет, вероятно, не умела.
Вскоре, когда ёлка осталась наряженной, Ирина подошла к Андрею Ивановичу – ей не терпелось знать.
– Дядя, как она? Ну? Ну, говори.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал?
– Не знаю.
– Посидели, поговорили, кофе попили. Что ещё надо? Ты хочешь, чтобы всё делалось скоро? Так только в глупых книгах да фильмах происходит.