– Ну если напишите, то давайте. Расписка все-таки документ.
– Ещё какой документ, – улыбаясь подтвердил Игнат. – Так, держи, значит, пока деньги, это задаток. И, получается, я тебе буду должен… М-м-м… Двести шестьдесят одна тысяча пятьсот. Верно?
– Наверно, – ответил мужчина, пытаясь посчитать в уме. Выходило у него это плохо.
– Да верно-верно. Бери деньги.
Василий подошел и забрал протянутые ему купюры, всё ещё продолжая в уме выполнять математические действия. А Ступин тем временем раздобыл лист бумаги и, облокотившись на сейф, принялся быстро писать текст. Через минуту все было готово.
– На, читай.
Василий взял в руки лист бумаги и, прищурившись, с трудом разбирая мелкий почерк, начал читать.
«Я, Игнат Ступин, – гласила расписка,– обязуюсь отдать Василию деньги в размере двухсот шестьдесят одной тысячи пятисот рублей за слиток золота, который он мне передал».
Далее следовали дата и подпись.
– Ну что, пойдёт? – спросил хозяин пункта приема.
– Пойдёт, – ответил довольный Василий.
Он спрятал деньги в левый карман шорт, а расписку, сложив вчетверо, – в правый.
– Смотрите мне, если что, у меня документ есть, – потряс мужчина пальцем.
– Смотрю, смотрю, – кивнул Игнат.
Василий с широкой улыбкой на лице вышел из гаража.
– Ну что, как сделка прошла? – спросил Мортус.
Он возник словно из ниоткуда, как только Тарасов миновал ворота с собакой.
– О, а ты где был?
– Да так, задержаться пришлось.
– Со шнурками?
– Нет, там другое. Неважно, в общем, ты лучше расскажи, как все прошло? Удачно?
– А то! – улыбнулся Василий, похлопав себя по карману шорт, в которых лежали деньги.
– Вот и хорошо. Что теперь делать будешь?
– Нажрусь! Вот прям сейчас пойду и нажрусь.
– А меня с собой возьмешь? Угостишь? Обещал вроде.
– Конечно, братан, – хлопнул Тарасов Мортуса по плечу. – Я ж тебе обязан. Ты ж, считай, меня целым состоянием обеспечил.
– Вот и славно, – произнес мужчина, недовольно отряхивая плечо пиджака от следов грязных рук Василия.
– Ой, извини… извините…
– Ничего-ничего, тебе простительно. Но лучше так больше не делай.
– Хорошо, – виновато кивнул Василий.
– Я твои грязные руки имею в виду, – пояснил Мортус, догадавшись, что тот не так его понял. – Не люблю грязь. Ты, кстати, помыться не хочешь, перед тем как в люди идти?
– А что не так?
Тарасов посмотрел на свои грязные руки с траурной каёмкой под ногтями, образовавшейся из-за набившейся грязи во время рытья клада, поплевал на них, потёр ладони друг о друга и произнёс: