– Она прелесть! Глеб, оставляй! – давится за моей спиной Макс.
Я сжаливаюсь, поворачиваюсь к нему и пододвигаю к краю стола кувшин с вишнёвым соком. Разворачиваюсь обратно к шефу.
– Вам нельзя пить, – повторяю, зачарованно глядя на красивое лицо самого злобного монстра.
– Мне кажется, я готов убить Лину, – Глеб смотрит на Макса совершенно серьёзно, игнорируя меня.
Ему вообще не смешно.
– Не получится, сам знаешь, – отмахивается блондин, не скрывая веселья в голосе, – Пойду-ка найду её, пока опять кого не подцепила. Развлекайтесь без меня.
Да какое уж тут развлечение? Смотрю на Глеба Самойловича и отмечаю про себя его невероятную сексуальность… а может, не очень про себя… в любом случае, поганый характер портит дело, о чём и сообщаю ему.
– И почему же это у меня поганый характер? – сжав губы в тонкую линию, медленно спрашивает Глеб.
– Вы же просто злой, – сообщаю ему очевидное.
Да я просто капитан всего очевидного в этот славный вечер!
Ночь…
Что за время сейчас?..
– И почему это я злой? Потому что захотел, чтобы моя будущая помощница стажировалась у лучшей в своём деле? – он поднял абсолютно трезвую бровь на холодном лице. Или абсолютно холодную бровь на резвом лице?.. Что-то в этом предложении явно меня смущает… – Или потому, что пригрозил тебе уничтожением твоей трудовой за вопиющее нарушение всех норм и порядков в своей собственной компании?
– Ну, компания-то не ваша, – вновь сообщаю очевидное, глядя на него с таким многозначиииительным выражением на лице, – Она вашему папе принадлежит.
– Да что ты? – Глеб как-то нехорошо улыбается.
И тянется к графину.
Не дам!
Графин вместе со мной взмывает в воздух, и собирается лететь на встречу свободе, но моё тело вдруг резко возвращается на место, обхваченное двумя горячими ладонями.
– Я вот одного понять не могу, как ты могла сдерживать свой фонтан весь этот месяц? – прошипел Глеб мне на ухо, а я вдруг осознала, что неровности под моей попой, это не диван.
Это мужские колени.
– Так я ж занята была. Готовилась быть вашей помощницей, помните? – поворачиваюсь к брюнету, держа графин на вытянутой руке.
Всё очень неудобно. Отчего-то явно хочется избавиться.
От графина?.. От брюнета?..
– Это я хорошо помню. Незабываемый месяц твоего молчания, – отозвался Глеб и вновь сделал попытку отнять у меня виски.