Они еще и варианты умерщвления предлагают, шутники чертовы. Чернуха, да и только. Насколько знаю, пока никто не избегал этой 'избавительной', как они говорят, процедуры.
Из динамика снова раздались проверочные звуки, голос проинформировал:
– Дежурный отсека задерживается. Просьба сохранять спокойствие. Примите горизонтальное положение и ожидайте команды.
Что там у них еще стряслось? Такая неприступная крепость, а не могут наладить систему обслуживания.
Я вытянул руки вперед, посмотрел на пальцы – не трясутся. Транквилизаторы окончательно выветрились. Хрустнул затекшей шеей, едва не потянув задубевшие мышцы, и нажал на кнопку диалога. Эти заботливые уроды посчитали, что перед смертью нам восхочется поговорить по душам с кем-нибудь. Вот и повесили на стену монитор с 'электронным падре'. Так мысленно назвал дроида психологической помощи.
Экран загорелся, появилось пиксельное лицо, от которого сразу зарябило в глазах. Из бокового динамика раздался бодрый мужской голос:
– Приветствую. Назовите код камеры.
Я разлепил засохшие губы, язык еле ворочается после лошадиных доз препаратов.
– Икс двадцать три.
Электронный падре на секунду завис, обрабатывая данные, затем радостно проговорил металлическим голосом:
– Код принят. Добрый день, Дмитрий. О чем желаете поговорить?
В спине что-то щелкнуло, я прогнулся, стараясь не делать резких движений. О чем поговорить. Они шутят, наверное. Не хочу я разговаривать. Жить хочу.
Официально в нашей стране запрещена смертная казнь. Но это так, для придания государству вида гуманности, демократичности и человеколюбия. Хотя для определённой категории людей только это и уместно. Для насильников и убийц, на пример. Хотя не уверен. Люди все-таки. Я ведь снайпер, и не мне говорить о гуманности.