– Нет. На самом деле мы с Пенни не друзья. Она моя девушка.
– Да?
Мама выглядела еще более довольной, если такое вообще могло быть.
– Да.
– Простите, Джеймс. Пенни не рассказывала нам, что встречается с кем-то. Я так смущена. Пенни, это же важное событие, разве нет? Твой первый бойфренд?
Мама!
– Мы встречаемся совсем недавно. И я собиралась рассказать вам.
Я не думала, что ситуация может стать еще более неловкой, но я ошиблась. Мама что, издевается надо мной?
Профессор Хантер повернулся ко мне. Казалось, он прикусил свою щеку, чтобы не рассмеяться. Похоже, он уже получал удовольствие от происходящего.
– Знаете что? «Джеймс» было первым словом, которое она произнесла, когда очнулась. А мы понятия не имели, что это значит. Но, полагаю, она хотела видеть вас. Разве это не мило, дорогой? – Она посмотрела на папу.
– М‐мм, – сказал мой папа и скрестил руки на груди.
Он никогда не злился, но сейчас выглядел рассерженным.
Джеймс, похоже, почувствовал его враждебный настрой.
– Ну, не буду вам мешать, мистер и миссис Тейлор. Я просто провел с ней ночь.
Какого черта?
– Мы спали, – поспешно уточнил профессор Хантер.
– Простите? – сказал папа.
Профессор Хантер откашлялся.
– То есть я не спал с ней. Просто лежал рядом в кровати. Я хочу сказать, что спал рядом с ней.
Профессор Хантер сунул руки в карманы. Обычно он был таким собранным. Но мой папа смущал его. И смотреть на это было довольно забавно.
Мама рассмеялась.
– Не будьте смешным, Джеймс. Мы будем рады познакомиться с вами поближе.
Она прошла в комнату и села на один из стульев. Папа подошел к другому стулу и тоже сел. Его руки все еще были скрещены на груди.
Профессор Хантер опустился на край моей кровати. Я взяла его за руку, и он тут же расслабился и пожал мою в ответ.
В комнате повисло неловкое молчание. И я испытала облегчение, когда в дверь постучали и в палату вошла врач.
– Сегодня вы выглядите намного лучше, – сказала она.
Ее взгляд на мгновение задержался на профессоре Хантере, и я слегка заревновала.
– Как вы думаете, я могу сегодня уйти домой?
– Посмотрим. – Она нажала кнопку на мониторе, на котором регистрировался мой пульс. Из принтера поползла бумажная лента с графиком. – Это странно.
– Что именно? – спросил мой папа.
– Похоже, в течение двадцати минут у вас был сильно повышен пульс.
Профессор Хантер рассмеялся, но тут же притворно закашлялся. Стиснув мою руку, он уставился на свои туфли.