Секрет сфинкса - страница 19

Шрифт
Интервал


Урок с препятствиями

По вторникам у нас всегда был английский. Я воспользовался случаем и после урока подошёл с распечаткой к учительнице.

– Мисс Кэллоуэй, возможно, кто-то прислал мне по почте вирус, – сказал я, протянув ей листок. – Или это какой-нибудь своеобразный человеческий ритуал – посылать другим числа?

Наша миловидная учительница с любопытством разглядывала листок, и я увидел, как её брови поползли вверх. Но потом она улыбнулась.

– Нет, Караг, компьютерный вирус, как и обычный, невооружённым глазом не заметишь, – объяснила она, вернув мне листок. – А если такой ритуал и существует, я о нём ничего не знаю.

– Ну ладно. – Я пожал плечами, скомкал листок и бросил его в мусорную корзину на другом конце комнаты. Попал.

И вот наконец наступил долгожданный момент – мой отец проводил свой первый урок в качестве замещающего учителя. Я нервничал, но в то же время испытал гордость за отца, когда тот вошёл в кабинет. Теперь у него появилась кое-какая человеческая одежда и он хорошо выглядел в рубашке и джинсах. Его рыжевато-золотистые волосы были недавно подстрижены. Интересно, он волнуется так же, как я? Если и волнуется, то не подает виду. Когда он прислонился к столу и повернулся к нам, то излучал спокойствие и достоинство – мне это нравилось. Но в нём отчётливо ощущалась пума – горделивая дикость, запрятанная не так уж глубоко.

Ксамбер обвёл взглядом класс, который в полной тишине с любопытством глазел на него. При виде меня крошечная улыбка мелькнула в уголках его рта, и мы едва заметно кивнули друг другу.

– Мы продолжим уроки лосиного языка и начнём изучать медвежий, – сказал он. – Эй, не подскажешь, что вы уже проходили по-лосиному? – Как назло, он указал именно на Труди.

Труди расплакалась. Любовные переживания!

Отец с недоумением посмотрел на неё, не понимая, что он сделал не так, и обратился к Нимблу:

– Ну, тогда ты мне расскажи, что вы уже освоили.

– Это самое… Я… – Нимбл, наш оборотень-кролик, сидел на первой парте, где запах пумы был особенно силён, поэтому сейчас он, наверное, боролся с рефлексом бегства.

Отец нахмурился и указал на Бо:

– А как насчёт тебя? Может, хотя бы ты мне скажешь, что вы проходили?

– К сожалению, я не помню, – отозвался Бо с наглой ухмылкой, а Тикаани бросила на него мрачный взгляд.

– Никто из нас не помнит, – добавил Джефри, сделал самодовольную мину и скрестил руки на груди.