[12], который можно считать отправной точкой доказательной базы нашего автора. Безусловно, Беннетт идет дальше Дэвида Фостера: последний лишь доказывает, что, с точки зрения кибернетика, эволюция предполагает некое разумное вмешательство. Беннетт же решается назвать этих агентов разумного вмешательства «демиургами», говоря о них как об «инструментах вселенской индивидуальности, посредством которых в рамках естественных законов оказывалось содействие и осуществлялось управление эволюционным процессом земной жизни». В другом месте он называет их «классом космических сущностей, ответственных за поддержание вселенского порядка…»
Отталкиваясь от этой основы, Эрнст Скотт отважно путешествует в завораживающем царстве исторических догадок. Его метод образен и недогматичен. В сущности, он спрашивает: предположим, теория «вмешательства» в историю верна – где тогда в истории последних двух тысячелетий могли бы мы найти свидетельства этого вмешательства? А за этим следует эрудированный и аргументированный экскурс в историю культуры, с уникальными ссылками на Каббалу и суфийскую традицию. Я прочел рукопись этой книги сразу после «Войны и цивилизации» Арнольда Тойнби[13] и нашел, что их воздействие на меня во многом схоже. Профессор Тревор Ропер однажды назвал Тойнби «читателем чайных листьев», и можно утверждать, что его «Изучение истории»[14] – скорее великолепный образец образных рассуждений, нежели опыт исторического исследования. Но меня его видение не только потрясает и воодушевляет – оно оживляет историю, как некогда, когда я был ребенком, для меня оживил доисторическую эпоху «Затерянный мир» Конан Дойла[15]. И здесь, читая о короле Артуре, о секретах алхимии, о масонах или ассасинах, я вряд ли мучился вопросом: «Верно ли это с исторической точки зрения?» Я просто наслаждался смелым размахом рассуждений автора, как до сих пор наслаждаюсь двойным мороженым на ярмарке. Тем не менее, уже потом, оглядываясь назад, я обнаружил, что лишь в редких случаях я был расположен оспаривать его умозаключения, да и то по поводу частных моментов.
Сейчас, прочитав книгу дважды, я так и не знаю, являюсь ли я «убежденным». Знаю только, что считаю ее неотразимым интеллектуальным приключением, которое настолько же выше обычных образцов оккультно-спекулятивной литературы, насколько «Мученичество человека» Уинвуда Рида