– Иди за глиной, – сказал однажды Кузнец.
– Но сегодня будет буря, – возразил Подмастерье.
– Буря не твое дело, твое дело принести глину, – ответил Кузнец, который не любил препинаний.
Это была одна из первых обязанностей Подмастерья, глина была жаропрочной, и в нее Кузнец разливал расплавленное железо на заготовки. И если раньше корзины с глиной были едва подъемными и неимоверно тяжелыми для Подмастерья, то теперь это была одна из тех обязанностей, которой он радовался, ведь при этом можно было искупаться в реке, у берегов которой он набирал глину.
Подмастерье шел вниз к реке, посматривая на небо, там он видел приближение бури. Сам удивляясь тому, что предсказал бурю почти случайно.
Набрав полные корзины, юноша пошел вверх по узкой тропинке. Буря надвигалась очень быстро, первый же шквал ветра чуть было не сбил его с ног. Потом прогремел гром, – недалеко стихия бушевала во всю свою силу, и всю свою энергию она несла к Подмастерью.
Ведь предугадав ее приближение, он стал ее врагом, и теперь она хотела погубить его. По крайней мере, так показалось Подмастерью, который, оглядываясь на темноту бури, еще быстрее поднимался по узкой и скользкой тропинке, неся большие корзины с глиной на перекладине.
Было темно, он сделал осторожный шаг, потом еще один. Главное, не упасть, – думал Подмастерье, ветер пытался сбить его с ног. Дождь намочил глину в корзинах и размыл тропу, по которой он шел; она стала скользкой, идти становилось все труднее.
Молния, потом еще одна. Подмастерье успел посмотреть направление, в котором надо было идти, Стало очень темно, буря накрыла небо, почти ничего нельзя было разглядеть за темнотой бури и стеной проливного дождя.
Теперь Подмастерье шел скорее из упрямства, глина стала тяжелой от воды, и ее размывало все больше. – Я не сдамся тебе Буря, – говорил юноша, считая ее своим врагом.
Теперь у него была только одна цель – принести глину. И больше ничего он не хотел, не думал, кроме как идти вперед в гору, не сгибаясь, сжав зубы и противостоять не только разбушевавшимся силам природы, сколько победить себя, свою слабость. Если он этого не сделает, значит, он ничего не сможет сделать в жизни и зря ее проживет.
Начался более крутой подъем по глинистой тропе, ее еще больше размыло дождем, и она стала скользкой. Сверкнула еще одна молния, прогремел гром, Подмастерье увидел высокий дуб за ним начиналась его деревня, совсем немного, и он будет в кузнице, и принесет корзины с глиной, – идти осталось немного.