– Контактный? Не, не надо тебе контактных! – тут пришла моя очередь утираться салфеточкой.
– Не, не надо, Ольга Васильевна, – согласилась я покладисто, решив пощадить нежные Ольгины уши и лишней информацией ее не грузить, – Петренко, конечно, мне вчера подмигивал, зараза такой, но тот для стихов не годится. Тот и в прозе-то не очень.
– Эт да! – снова рассмеялась Ольга, запрокидывая коротко стриженную светлую голову, – Петренко тупой какой-то. Не пара тебе точно.
– Кто-то тонкочувствующий, нервный.
– Два варианта: Зайцев и Мальцев. Оба того-этого.
– Ну да – ну да.
Домой я шла в отрешенной задумчивости, поэтому не сразу заметила, как ноги сами свернули в довольно густой лесок, где ближе к закату, вот досада, частенько тусовались разнообразные, не всегда приятные личности. Но не поворачивать же обратно в самом деле? Пара минут беспросветного ужаса и здравствуй-здравствуй, милый дом.
– Девочка, э, смотри, что у меня есть, – неторопливо вывалился из кустов сирени молодой черноволосый амбал, гордо потрясая передо мной маленьким и вялым розовым писюльком.
– Фимоз у Вас там что ли? – деловито присмотрелась я к несчастному мужичку с профессиональным интересом, – Вы лучше на прием ко мне приходите. В поликлинику.
– Дура, – разозлился тот, прекращая мастурбировать и попятился назад.
– Такие вещи нельзя игнорировать, мой хороший.
– Отбитая.
Зазвонил телефон.
– Да.
– Марина Геннадьевна?
– Да.
– Не будете сильно ругаться, если я Ваш номер своему брату дам? Точнее, я уже дала. Простите.
– Наташ, ты? У него проблемы со здоровьем? Конечно, пусть приходит.
– Ну. Нет. У него с личной жизнью проблемы. А Вы же свободная теперь?
– Наташ, ты зря это. Я уж как-нибудь… сама.
– Ну, Мариночка Геннадьевна. У меня такой брат классный. Сами потом спасибо скажете.
– Все.
Около полугода назад я развелась, и с той поры наши сотрудницы просто сдурели. Мало того, что каждая норовит влезть в душу со своими ненужными советами, так еще и познакомить хотят. Не могут наши глупые девки успокоиться и понять, что я сейчас счастлива. Впервые за несколько суматошных лет я, наконец-то, могу жить спокойно и неспешно, занимаясь только тем, что интересно мне самой.