– Чтобы на душе было легче, – объяснил Пэдди.
Он сидел, откинувшись назад и зажмурив один глаз, устремил другой на парус. Он чувствовал себя в своей стихии: знай себе, правь рулем и покуривай, в то время как тебя пригревает солнцем и прохлаждает ветерком. Многие на его месте сходили бы с ума от волнения, проклинали бы судьбу, взывали к Богу. Пэдди – курил.
– Ого-го! – крикнул Дик. – Смотри-ка, Пэдди!
Из сверкающих волн поднялся альбакор, перекувыркнулся в солнечном воздухе и исчез.
– Это альбакор дает козла. Видывал я их сотни раз. За ним гонятся.
– Кто за ним гонится?
– Кто? объедалы, конечно, кому же еще?
Не успел Дик осведомиться о наружности и нравах последних, как стая серебристых стрел пронеслась над шлюпкой и с шипением погрузилась в воду.
– А это летающие рыбы.
– Что ты там толкуешь? Рыбы не могут летать!
– Где же у тебя глаза?
– И за ними тоже гонятся объедалы? – боязливо спросила Эммелина.
– Вовсе не они! Да будет вам расспрашивать, – еще заврешься с вами.
Эммелина, между тем, не забывала о своем сокровище, которое прихватила с собой завернутым в старый платок; она засунула его под скамейку, и то и дело наклонялась посмотреть, цело ли оно.
Глава VII. История про кабана и козла Билли
Время от времени Баттон стряхивал оцепенение и поглядывал, не видать ли где «чаек», но море было пустынно, как в доисторические времена, бескрылое, безмолвное. Когда Дик принимался хныкать, старый моряк всегда находил какой-нибудь способ развлечь его. Он смастерил удочку из согнутой булавки и какой-то бечевки, случайно оказавшейся в лодке, и велел ловить рыбёшку, и Дик, с трогательной детской верой, стал «удить рыбу».
А потом Баттон начал рассказывать им разные истории. Давным-давно он провел год в Диле, где его двоюрдная сестра была замужем за лодочником.
Там он проработал год портовым грузчиком, и ему было что рассказать о своей кузине и ее муже, а особенно о Ханне; Ханна была дочкой его двоюрдной сестры – чудеснейшим ребенком, который родился с торчащими вперёд как у кролика зубами и, при появлении на свет, первым делом вцепился, как бульдог, в кулак доктора под его вопль: «Муртер!»
– У миссис Джеймс, – сказала Эммелина, имея в виду бостонскую знакомую, – тоже был маленький ребенок, и он был розовый.
– Да, да, – подтвердил Пэдди, – сначала они в основном розовые, но со временем тускнеют после стирки.