Янн подозревал, что Танаэ с Элоизой пришли к тем же выводам.
Почему?
Кто?
Кого Мартина могла знать на Маркизских островах, кроме постояльцев «Опасного солнца»?
Никого! Никого, кроме Танаэ и ее девочек, его самого, Маймы и остальных четырех сочинительниц.
Ответ напрашивался сам собой, и этой уверенности нечего было противопоставить. Преступница, несомненно, одна из них!
Янн с усилием отвел взгляд от иглы татуировщика, воткнутой в горло Мартины, которая сейчас выглядела очень старой.
Первым делом надо бы закрыть ей глаза, потом что-нибудь набросить на окровавленную шею, шарф, да что угодно, лишь бы не видеть алую нить, что свешивалась с горла на постель. Взгляд жандарма привлекла одна деталь. В складках простыни рядом с белой рукой Мартины виднелся серый шнурок.
Янн наклонился.
– Надо вызвать полицию, – прошептала Танаэ у него за спиной. – Им с Папеэте добираться около четырех часов. Надо позвонить прямо сейчас.
– Я позвоню, – пообещал Янн, на мгновение обернувшись к женщинам.
Элоиза, уткнувшись носом в бумажный платок, вытирала слезы собственными длинными волосами. Янн взял у нее чистый платок, склонился над кроватью. Приподнял простыню. Увидел подвеску, которую носила Мартина, – черная жемчужина, совершенно круглая, на серебряной цепочке.
Янну вспомнилась картинка – эта цепочка с жемчужиной, нарисованная над завещанием Мартины.
До того, как умру, мне хотелось бы…
Проститься с каждой из моих десяти кошек.
Еще раз увидеть, один-единственный раз, единственного человека, которого я любила за всю свою жизнь.
Горло заполнила едкая желчь. Он уже знал, какой вопрос задаст себе каждый. Кому могла помешать эта милейшая бельгийская бабулька, любившая кошек, книги и свою равнинную страну?
Что она увидела? Что она сделала?
А эта игла татуировщика?
– Там… там еще что-то есть, – робко произнесла Элоиза, показывая на другой край простыни.
Янн вздрогнул.
Теперь и он заметил уголок листка, торчавший из-под ткани. При помощи платка жандарм приподнял простыню.
Сердце у него колотилось.
Галька.
Поверх листка – такая же черная галька с тем же рисунком. Эната. Перевернутый – на этот раз он знал точно.
Янн осторожно приподнял камешек. Он сразу узнал почерк.
Он не смог удержаться и не схватить листок.
Не смог удержаться и не прочитать, хотя и догадывался, что Танаэ и Элоиза заглядывают ему через плечо.