Новый взрыв рыданий, мощный, как канонада шведских пушек у Капеля, потряс худенькое тело.
Спустя десять минут Фёдор уже знал, что зовут её Маша Белова, что она приехала на бал с папенькой и братом и что была осмеяна за свой скромный наряд светскими модницами.
Неожиданно он обнаружил девушку всхлипывающей у себя на груди, а себя самого обнимающим её за плечи. Смутившись, Фёдор осторожно отстранился.
– Пойдёмте, я провожу вас к вашему папеньке. – Он встал и протянул ей руку.
Барышня поднялась, выступила из плотной тени огромной липы, и Фёдор невольно сделал шаг назад. Ему сразу стало понятно, почему она оказалась предметом злых насмешек. Одетая в поношенное простенькое гризетовое3 платьице, висевшее на ней бесформенным мешком, без украшений, если не считать, конечно, брошью приколотую к корсажу веточку сирени, даже заплаканная, с покрасневшими припухшими глазами, Мария Белова оказалась изумительной красавицей.
***
Музыка в зале, кажется, стала ещё громче. Фёдор замешкался на пороге, нерешительно озираясь вокруг и вновь чувствуя всю свою неуместность в этих сияющих зеркалами и хрусталём стенах. В душе опять шевельнулось раздражение.
Андрей стоял возле музыкантов в обществе троих молодых людей, наряженных модно и богато. Из сей компании Фёдору был знаком лишь князь Порецкий. Ну этот точно здесь на своём месте – первый красавец и сердцеяд.
Завидев друга, Андрей приветливо замахал ему. Фёдор приблизился.
– Ты видел её? – Глаза Андрея возбуждённо горели.
– Кого?
– Венус4!
– Девку каменную? – не понял Фёдор и оглянулся вокруг: и в залах, и на лестницах размещался целый пантеон мраморных античных богов обоего пола. Наверняка была и Венера.
Один из молодых людей рассмеялся, а Андрей всплеснул руками не то в изумлении, не то возмущённо.
– Хороша, господа! – заговорил князь Порецкий, и по губам его скользнула мечтательная улыбка. – И впрямь Венус – богиня любви… Кто-нибудь знает, кто такова? Кажется, я раньше её не встречал…
Один из щёголей, что был незнаком Фёдору, презрительно скривился:
– Ежели судить по наряду, сия небожительница – сестрица Митьки Белова.
– Эх, этакую бы красу да в шелка-бархаты обрядить! – мечтательно протянул второй, тоже незнакомый.
Он быстро облизнул пухлые, яркие, как у прелестницы, губы и, кажется, даже причмокнул.