Петр посмотрел на спящую Юльку. Ему вспомнилось, как вечером того дня, когда он впервые зашел в магазин «Теремок», встречал ее у магазина с огромной коробкой конфет, которую она же ему и продала несколькими часами ранее.
– Ой, – удивленно воскликнула девушка, когда он протянул ей коробку. – Это мне?
– Да! Надеюсь, конфеты придутся тебе по вкусу. В магазине, где я покупал, продавец, порекомендовавшая их, сказала, что они очень вкусные.
– Спасибо, – она смущенно взяла коробку в руки. – Юля.
Два месяца… Прошло два месяца. Вроде и немного, но Петру, как и в тот, первый день, все так же казалось, что он знает Юльку очень давно, всю свою жизнь. Они виделись каждый день, и через неделю после знакомства не могли себе представить, что какой-то из прошедших дней могли прожить друг без друга.
На пляж невдалеке высыпала стайка стрекочущих юнцов – девушек и парней лет не старше пятнадцати. Скорее всего, тайно сбежавших из какого-то летнего лагеря на ночное купание. Они с разбегу бултыхнулись в воду. Несколько девчонок стали плескаться на мелководье, трое парней поплыли на глубину, но метров через десять развернулись и вернулись обратно, и вся компания устроила веселую возню.
Петр испугался, что компания подростков разбудит Юльку, но она никак не отреагировала на устроенную ими суету и продолжала крепко спать.
Вскоре ребята, наплескавшись, убежали. Пляж опустел. На гладкой как зеркало поверхности моря появились первые всполохи розового оттенка, совсем бледного, но быстро набирающего сочность – невидимое за спиной Петра, поднималось солнце.
«Если низко склониться к воде
И смотреть по волнам на закат,
Нет ни неба, ни гор, ни людей,
Только красных валов перекат», – в памяти всплыли строки когда-то давно прочитанного стиха.
– Красиво. Только сейчас не закат. Светает.
Петр оглянулся. Юлька, сидела, глядя на него, обняв колени руками.
– Да, рассвет.
– Это чьи стихи? Дальше помнишь?
– Саши Черного. Увы. Только это и запомнилось. Как спалось?
– Хорошо, – Юлька сладко потянулась.
– Что же, тогда поднимайся. Пора выдвигаться на вокзал.
* * *
После трех недель почти беспрерывных моросящих дождей этим утром, раздвинув нависшие над городом свинцовые тучи, наконец, несмело выглянуло солнце. Потом легкий ветерок, как по мановению волшебной палочки, разогнал в небе серость, и оно открылось всей своей глубокой лазурью, в которой парили, словно птицы, оставшиеся от тяжелых туч несколько небольших полупрозрачных перьевых облаков.