– Да уж, благоразумно промолчать ты и в Афгане не умел, – улыбнулся Казачёнок.
– Ты, что ли, умел? – беззлобно огрызнулся Кольченко.
– Ну… Эта наука не хитрая, к концу восьмидесятых я ей уже вполне овладел. Ладно, с первой, военной, жизнью всё понятно, вторая – жизнь в бизнесе… Но ведь несколько – явно больше двух? – Виктор откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать дальше.
– Вторая жизнь закончилась в разгар наступившей эпохи стабильности. Я, в общем-то, в этом сам виноват: отказался пополнить ряды активных сторонников нынешней власти, отвергая многочисленные приглашения… Всё агитировали вступить в их партию… Уж лучше в дерьмо вступить – от него хоть отмыться можно. Послал я их куда подальше: слишком много омерзительных рож, намертво присосавшихся к бюджету страны, затесалось тогда в ярые государственники.
Но, как говаривал дедушка Ленин, кто не с нами, тот против нас. Ответка прилетела быстро. Ржавым катком рейдерского захвата управляла слаженная команда высокопоставленных прокуроров и генералов МВД. Меня обвинили в несуществующей многомиллионной налоговой задолженности и пришили статью. Дальше – по нарастающей: прослушка, слежка, угрозы семье… Передо мной замаячила реальная перспектива тюремного срока – судьи входили в ту же команду… С бандитами в лихие девяностые можно было воевать, и воевать вполне успешно, а с государством – нет. Воспользовавшись старыми связями, я смог привлечь на свою сторону некоторых влиятельных людей, но… чуда не произошло. Удалось лишь достигнуть компромисса: мне – закрытие уголовного дела, им – комбинат.
– Странно, что твоя лучшая подруга Удача на этот раз отвернулась от тебя, – задумчиво произнёс Виктор.
– Не отвернулась. Просто неожиданно выяснилось, что она ни разу не про деньги… Это я теперь, спустя столько времени, понимаю, что мне тогда просто несказанно повезло. Вполне мог присесть на десяток лет.
Максим на какое-то время замолк, уставившись застывшим взглядом в пивную кружку.
– Третья моя жизнь прошла в политике. Болотная и далее… Участие в организации безопасности шествий и митингов привело меня прямиком в политсовет одной несистемной партии. Я там был далеко не самым умным, но уж точно самым радикальным. После провала на выборах в Мосгордуму, после Крыма и Донбасса я окончательно понял, что вся эта оппозиционная мышиная возня не способна изменить сложившийся в стране порядок вещей. Без сожаления покинув арену политических баталий и благоразумно решив, что ждать у моря погоды сподручнее подальше от его штормящих берегов, я, как принято сейчас говорить, свалил…