Я размял шею (тут же накатило
головокружение, но я глубоко вздохнул и устоял на месте, даже не
пошатнулся). Пока я готовился, Херефорд вынул из кобур все свои
револьверы и бросил их на кровать, а вот закреплённые к предплечью
ножи оставил при себе.
— Тебя ещё долго ждать? — спросил он у
меня. — Подходи, Рэй, не стесняйся, иначе…
Договорить я ему не дал, подскочил и
коротко, не разгибая локтя, ударил противника левой в основание
подбородка. По слабой руке пронеслась еле переносимая боль, кулак
онемел. Костяшки противно хрустнули, и тонкая холёная кожа
аристократа мгновенно разодралась о маску Херефорда.
А тот даже не шевельнулся. Будто я
бился со столбом.
— Неплохо для начала, — сказал он. —
Галстук намотал на правую, а ударил левой. Хитрец.
А потом был его ответ. Резкий и
безжалостный.
Каменный кулак угодил мне в живот с
такой силой, что дыхание вырвалось из лёгких хриплым всполохом. Я
согнулся и повалился перед Херефордом на колени.
Вот же дерьмо…
Никогда в драке я не падал на колени
перед противником. Никогда. Но сейчас моё тело оказалось настолько
слабым, что я с минуту не мог дышать, только издавал мерзкие
конвульсивные хрипы, как умирающий.
— Я не хочу портить тебе физиономию,
Рэй. Она тебе в Ронстаде пригодится, — сказал Херефорд. —
Координация неплохая для новорождённого. Да, неплохая…
действительно. Но само тело тебе нужно привести в
порядок. Оно слишком слабо. Твой удар никуда не
годится.
И пока я поднимался с колен, он взял с
кровати один из револьверов и протянул мне.
— Стреляй.
— Куда стрелять? — поморщился
я.
— В меня.
— Хотите, чтобы я вас убил?
Он покачал головой.
— Меня невозможно убить. По крайней
мере, из этого револьвера.
Я с удовольствием бы расстрелял
Херефорда из всех его револьверов. Но решение принял совсем
другое.
Вместо того, чтобы взять протянутое
оружие, я выхватил из держателей на предплечье Херефорда два
коротких ножа. И немедля всадил их в его тело.
Один прямо в ярёмную ямку у горла,
второй в левый бок, под рёбра.
Херефорд выронил револьвер и
отшатнулся, захрипел, обхватив рукоять ножа, торчащего из шеи. Я не
стал ждать его гнева, поднял револьвер с пола и разрядил весь
барабан в живот адепта.
Херефорд повалился на
стену.
Но мне этого было мало. Я хотел
причинить ему столько боли, сколько этот ублюдок причинил мне. И
пока он приходил в себя, я подошёл к кровати, где валялись ещё три
револьвера, взял первый попавшийся, проверил барабан — полный — и
навёл ствол на Херефорда.