– Демка, шевелись нето. Вечереет.
Телеги с холопами и рухлядью деда Михаила завернули к Берестово, а ратный отряд Андрея поехал к дому. По дороге Шумской думал о ляхах и …рыжей. Голос-то у нее шелковый. Будто провалился Андрей в странную одурь, так глубоко удумался, что не заметил, как Буян встал, словно вкопанный. Только малое мгновение спустя понял – заехал в лес сдуру, а ратники сгрудились на дороге, не понимая, чего хочет их боярин.
– Щур меня!* – Андрей осенил себя крестом и направил Буяна к дороге, а маленько погодя, показался частокол родного Савиново и главка церквушки.
От автора:
Очелье – это твердая лобная повязка.
Щур (чур) – это обращение к почитаемому предку, умершему. По поверьям славян, духи умерших предков, почитаемых, поминаемых и правильно похороненных, всегда придут на помощь в трудную минуту.
Новь – новый урожай.
На Руси рухлядью называли одежду (от греческого – рухо), мебель, и другое движимое имущество.
Глава 4
– Гляди, Аринка, забороло*-то в крепостице какое!
Не до деда Аришке было совсем. Рыжая от любопытства даже рот приоткрыла. Высокий частокол, кованые ворота и охранные ратники при них. В городище въехали уж в сумерках, но свету доставало, чтобы полюбоваться на крепкие хоромы местных жителей, свежие заборы и церковь, что красовалась в центре крепостицы.
– Деда, а наш-то дом где? – Аришка извертелась на подводе.
– Цыц. Смирно сиди, чай не соплюха, – выговаривал дед Михаил, но сам тоже любопытствовал изрядно.
Пока дед с внучкой озирались, пока вздыхали радостно, глядя на чистую ровную дорогу, что вела от крепостных ворот до боярских хором, к телеге их подъехал боярич. Аришка слышала, что чернявый Шумской называл его Демьяном Акимычем. Стало быть, это и есть внук воеводы Медведева?
– Батюшка мой распорядился отвезти вас на двор новый, а завтрева ждет в гости. Все чин по чину. Велел сказать, что другу боярина Медведева всегда рады, – говорил парень серьезное, а глазюки хитрющие улыбались.
Аришка сразу признала в нем родственную душу – сама частенько с умным видом баяла то, что велел дед, а смех сдерживала.
– Спаси тя Бог, Демьян Акимыч. Батюшке передай, благодарствую за встречу и расположение. Завтра будем ко двору сами. Придем, куда укажут.
– Отец просил быть, когда сами захотите и с главных ворот.
Дед Михаил облегченно вздохнул: если с главных ворот, а не с людских, значит, уважение будет. Инако, можно себя ставить в ряд с ремесленными. Видать, воевода расстарался, упредил сынка.