– А ну, навались, ребята. – прикрикнул Демка, и ратники посыпались с лошадей, похватали короба, да сундуки и потащили дедово добро в новые хоромины.
Пока таскали, гладели, да шутейничали. Аринка не отставала от ребят, таская мягкую рухлядь, забавляясь чужими словами, и своих не жалея. Через половину часа все было на своих местах. Даже две коровы уместились в небольшом стойле и сонно махали хвостами. Должно, утомились с непривычки скакать по лесным-то ухабам.
– Спаси тя, боярич. Помог, – Михаил Афанасьевич поклонился, вслед за ним и Аришка.
– Завсегда рад, – кивнул Демка, и посмотрел на рыжую: – Ну как, Арина, конь мой еще не разонравился?
– Еще больше полюбился, боярич.
– Да что опять-то не так? – шутейно сердился Демка.
– Так ведь молчит и не хвастается. – Еще посмеялись чутка и разошлись.
Демка поднял свой десяток на конь и свистнул весело, а Аринке еще и шапкой помахал. И правда, родственная ехидная душа сыскалась для Дёмки в Берестово. А вот Фаддей прощаться с дедом и внучкой не стал, но долго еще оглядывался на Арину, высматривая за забором ее золотую голову.
Тем временем новосельцы оглядывали свое пристанище: новый домок невелик, то правда, но уютен и крепок. Сени, большая гридница, две ложницы, клеть и подклет. Печка одна, но здоровая ее труба шла с клети в хозяйские покои и согревала все сразу. Для дровяного сбережения решено было поместить холопью семью в просторной клети – и правильно! Одна печь – дров много не надо.
Дед Миша уселся на лавку в большой гриднице и призвал к себе домочадцев. Когда внучка и холопы явились, выдал слово свое:
– Арина, расселяй. Хозяйствуй. – потом обернулся к семье: – Как звать?
– Неждан, – глухо проговорил горбатый глава холопьего рода. – Сын Лука, жёнка Ульяна, а дочь Настасья.
– Неждан, значит… – дед подергал себя за тощую бороденку: – Ты с сыном до пахоты чтоб все изготовил. Проверь плуги, коней береги. Двор на тебе! Подправь, что надо. Проверю!
Неждан кивнул, потом припомнив, что он теперь подневольный, поклонился. А дед продолжил свои наставления:
– Арина, по дому сама реши, что надо с Ульяны и Настасьи спросить. Идите, устал я. И вечерять бы пора!
– Сейчас, деда, – Аришка поманила за собой женское население, и все вышли в сенцы.
– Уля, ты стряпать можешь? – Та закивала часто-часто. – Тогда в клеть и печь топи. А ты, Настя, пойди в ложницы и лавки стели. Завтра дом мыть, чистить. В мешках возьмете шкуры поплоше и несите к себе в клеть. Одежка тоже есть, но то завтра после бани. Нынче недосуг.