– Недурно, – хмыкнула женщина, и я уже подумала, что ничего страшного меня не ждет, как она повелительным тоном произнесла: – Раздевайся.
– З-зачем?
– Ох, Кати, тебе помочь, что ли, надо?
– Нет, я сама могу, но не понимаю…
– Будем искать знак! – уверенно сказала бабуля и подошла ко мне со спины.
Мне стало нехорошо. Откуда она могла узнать о татуировке? Или она не о короне? Господи, как все сложно-то.
– Знать бы еще, где он должен быть. – Бабуля расшнуровала мое платье, скинула его с меня и начала отодвигать сорочку, осматривая плечи и руки. – Так, подними подол.
Я послушалась, а бабуля нагнулась, шурша своими пышными юбками, и начала рассматривать мои ноги. Это выглядело дико. Тена Облэйн, в своем шикарном наряде, сверкающих украшениях и прическе локон к локону, внимательно смотрела на мои ноги.
Она заставила меня разуться и даже взяла в ладонь мою ступню, тщательно ее покрутив.
– Почему ты не распорядилась, чтобы Лема осмотрела меня?
– Еще чего. Чтобы потом все жители всей нашей округи смеялись над тем, как ты безнадежно искала на себе метку отбора? – досадливо произнесла блондинка и плюхнулась на пуфик.
– Метка отбора?
– Да, Катарина. Пришло сообщение от сестры. Нас опять не оповестили. Но! На девушках, предназначенных Кириану, стали появляться метки. Только девушки с магическими символами смогут попасть на отбор. Так резко все поменялось. И я так… – она тяжело вздохнула. – Надеялась, что… Ой, – блондинка махнула ладонью, – не бери в голову, Кати. Оно, наверное, к лучшему. Твоя мать была сильной, – грустно произнесла женщина, и я почувствовала легкий укол в области сердца. Ведь бабуля, имя которой я так и не узнала, действительно была со мной откровенна. – Ничего хорошего это ей не принесло.
– О чем ты?
– Неважно, родная, уже давно неважно, – отмахнулась она и, растянув губы в наигранной улыбке, поднялась. – Я пойду сообщу сестре, что…
– Постой, – сама не поняла, зачем я это сделала и что на меня повлияло. Словно боль женщины была и моей болью, мне захотелось успокоить тену Облэйн хоть как-то. – Смотри. – Я оттянула ворот рубашки над правой грудью и показала ей свою земную татуировку.
Женщина охнула, приложила ладони к груди и, рассмеявшись, порывисто приблизилась ко мне и крепко сжала в объятиях. Я положила голову ей на плечо, и стало так уютно и хорошо, что я почувствовала себя дома. Женщина размеренно поглаживала меня по голове, это было так похоже на мамины прикосновения, что я не сдержалась и тихонько всхлипнула. Бабуля не услышала, потому что, судя по всему, сама так же, как и я, плакала.