По дороге из магазина я разглядывала себя в каждой витрине. Куда я только раньше смотрела? Еще со школы я стриглась собственноручно – подрезала концы кухонными ножницами примерно каждые два года. На это у меня уходило минут пять, и никто ничего не поймет, считала я. Теперь я увидела разницу. Луиджи каким-то образом умудрился оживить мои волосы, и они, упиваясь новой свободой, развевались на легком ветру, окружая пушистым ореолом мое лицо, словно и впрямь достойное оправы.
Когда я была маленькой, тетка Роуз водила нас к местному мастеру. При первом посещении, когда мы сидели в креслах перед большими зеркалами, корча друг другу рожи, старый парикмахер подержал наши «конские хвосты» на весу и заметил:
– Гляди-ка, у одной волосы как медвежья шерсть, а у другой просто королевские локоны!
Тетка Роуз ничего не сказала. Она молча подождала, пока он закончит, заплатила за работу и поблагодарила характерным отрывистым тоном, после чего вытащила нас за дверь, словно это мы, а не парикмахер, повели себя бестактно. С этого дня Дженис не упускала возможности похвалить мои «красивые, как у медведя, волосы».
От воспоминаний на глазах выступили слезы. Я тут гуляю по Сиене, разодетая как кукла, а тетя Роуз уже не увидит, какая бабочка вылетела из кокона. Она пришла бы в восторг, хоть раз увидев меня такой, как сейчас, но я была слишком озабочена тем, чтобы лишить этой возможности Дженис.
Президенте Макони оказался учтивым человеком лет шестидесяти, в неброском костюме и галстуке и с удивительно удачно зачесанными сбоку на лысину длинными прядями. Он держался с нарочитым достоинством, но неподдельная теп лота, светившаяся в его глазах, сразу перевешивала смешные черточки в его внешности.
– Мисс Толомеи? – Он сердечно пожал мне руку, словно старому другу. – Какое неожиданное счастье!
Ведя меня по банку, президенте Макони на безукоризненном английском рассыпался в извинениях за неровные стены и кривые полы. Даже самый современный дизайн интерьера, с улыбкой пояснил он, не в силах помочь, если зданию восемьсот лет.
После целого дня лингвистических инцидентов я с удовольствием общалась на родном языке. Легкий британский акцент президенте Макони заставлял предположить, что он некоторое время жил в Англии – возможно, учился там, – и это до некоторой степени объясняло, почему мама выбрала его своим поверенным.