– Это я, Максат, – Нургуль открыла дверь. На пороге стоял друг мужа. Он не смотрел в глаза женщине. – Нужно ехать, Анвар в больнице…
– Что случилось? – Нургуль не понравилось появление Максата, сердце отвратительно заныло.
– Да ничего серьезного, но ты должна ехать. Машина уже ждёт. А где дети?
– Они спят. Я сейчас их разбужу, – женщина заметалась по комнате. – Бакыт, Бермет! Вставайте, дети!
Бермет спросонья заплакала, Нургуль подхватила её на руки, шестилетний Бакыт схватился за руку матери. Максат взял сумку с вещами и вышел. Проверив все электроприборы, за ним следом вышла Нургуль с детьми. Во дворе стояло такси.
Всю дорогу Нургуль выпытывала у Максата о муже. Но тот толком ничего не говорил. Разморённые жарой, дети уснули. Нургуль смотрела на мелькавшие вдоль дороги деревья и не видела их. Чувство тревоги не покидало её. Что с её Анваром? Почему Максат молчит? Что он скрывает? Она пыталась отогнать прочь дурные мысли, но они, как вечерний туман, обволакивали её существо холодным слякотным ночным дождем.
Через пять часов показались знакомые очертания поселка, где жила мать Анвара. Бермет запросила грудь. Бакыт всё ещё спал. Вдруг Максат повернулся и сказал: «Нургуль, мужайся…».
Нургуль всё поняла. Сердце её оборвалось. В глазах застыл ужас. Так вот почему ей было неспокойно! Почему Анвар не послушал её, почему поехал?! Её Анвар! Теперь уже не её! Проклятая смерть, проклятая судьба забрала его у неё! Горячие слёзы потекли по щекам, обжигая горечью.
Машина остановилась. Засыпавшая было, Бермет снова проснулась и заплакала. Максат вышел и открыл дверь. Нургуль не могла встать. Тут же подбежали родственники, взяли из рук Нургуль дочь и сына. Дети, испугавшись, стали плакать сильнее. Маленький Бакыт вырвался и подбежал к рыдающей Нургуль.
– Мама! Мамочка, не плачь! – Он обнял её. Ему было страшно. Его маленькое сердечко забилось часто-часто. Почему мама плачет, почему все плачут?
– Кагылайын каралгым! Жаным, омурум!* – запричитала Нургуль. – Нет больше моего Анвара! Нет! Нет!!!
Женщины подхватили Нургуль под руки и повели во двор. Нургуль не видела дороги, она не чувствовала ног. Всё было как в тумане. Ей не верилось, что это происходит.
Ворота, распахнутые настежь, встретили её чёрной глазницей юрты*, возле которой стояли и плакали мужчины. Нургуль ввели внутрь. Все плакали. Стоял нестерпимый, раздирающий грудь вой. Мать Анвара сидела среди плакальщиц*. Её седые волосы были распущены, она раскачивалась из стороны в сторону. Лицо её почернело от горя, губы иссохли и приобрели фиолетовый оттенок.