Причем ведь нельзя сказать, что мой собеседник как-то специально старался для этого. Человек, по натуре сдержанный, отнюдь не склонный к раскрытию души нараспашку, он говорил ровным голосом и находился в постоянной сосредоточенности, из которой, казалось, вывести его на нечто постороннее никакой силой невозможно.
Да, он был до предела сосредоточен. Не одним лишь разумом, а и чувством. И преобладала в нем – это доходило до меня почти физически – великая, всепоглощающая, неизбывная боль.
Боль за Россию. За то, что с нею и в ней происходит. За ее сегодняшний и завтрашний день.
Вот что определило основной настрой нашей первой беседы, а затем и всех последующих, которые постепенно станут регулярными, продолжаясь каждый год.
* * *
Позволю себе высказать здесь одно соображение, давно уже во мне утвердившееся. Состояние боли считается ненормальным для человека. От боли принято лечить. Однако последнее двадцатилетие в России что-то в этом традиционном представлении перевернуло, если, конечно, говорить о состоянии не физическом, а душевном.
По-моему, душевно и духовно здоров у нас нынче тот, у кого душа болит за происходящее с Родиной, и наоборот, в лечении нуждаются не знающие такой боли, не испытавшие ее. Если не болит, значит, не побеспокоишься об изменении положения в стране. Значит, тебя оно устраивает. Кто-то специально заглушает возникшую боль разного рода средствами – от самовнушения до алкоголя и наркотиков, от современных развлечений до старинного колдовства.
У Валентина Распутина душа болела очень сильно и постоянно. Однако от этой боли он не бежал в бесчувствие, не старался любым способом избавить себя от нее. Ибо если так сильно болит, то надо, обязательно надо, не временно устранять само это ощущение боли, а искоренять причины и источники ее. А они ох как глубоки, въедливы, коварны, какой разветвленной и ядовитой сетью пронизали всю жизнь страны, идя, конечно, от властного верха…
Что же толку в этих наших беседах, переполненных истовой болью и длящихся столько лет? Валентин Григорьевич тоже задавался таким вопросом. В одной из своих статей он написал, что мы не обольщаемся слишком большими результатами, и это верно. Обольщаться не следует. Однако, я думаю, Валентин Распутин тысячу раз был прав, выражая надежду, что и те результаты, которые есть или все-таки могут быть, придутся кстати в той сумме, из которой должно же в конце концов сложиться усиление нашей Родины, призванной вернуть себе духовную мощь, свет великой культуры и социальную справедливость.