Глава 1. Безымянный остров, август, 1945
Лейтенант Сэберо Окада очнулся от дикого жара, испепеляющего голову, и от столь же нестерпимой жажды. Он лежал на небольшом песчаном пляже, лежал ничком, левой щекой на песке, который забился в рот и ноздри. Солнце пекло немилосердно, однако не дошло до зенита, значит, ещё не полдень.
Лётчик повернулся и сел, ощупал себя. Вроде, всё цело, руки-ноги двигаются, крови не видно. Достал фляжку, напился тёплой воды – стало легче, но голова кружилась по-прежнему. Увидел невдалеке нагромождение скал, добрёл туда и сел в тени. Расстегнул и сбросил спасательный пояс, снова попил воды, но увлекаться не стал – во фляге оставалось меньше половины.
Вскоре в голове начало проясняться, он вспомнил, как пытался уйти от русских истребителей, как ощутил сильный толчок самолёта, как полыхнуло пламя и он начал падать. Планировал, сколько мог, потом открыл фонарь кабины и прыгнул перед тем, как машина упала в море.
Конечно, никакой парашют на такой высоте не сработал бы, он ударился об воду, на секунду перехватило дыхание, но Сэберо справился и не потерял сознание. Сумел отстегнуть лямки, и ненужный ранец с парашютом пошёл ко дну. У него оставались спасательный жилет, фляга, пистолет, тесак в ножнах и, конечно, драгоценная сумка, упакованная в прорезиненную ткань и надёжно притороченная к поясу.
Потом он плыл туда, где успел разглядеть до падения берег, совсем близкий; плыл, не думая о том, тот ли это остров, на который он должен был прилететь. Русские лётчики, видимо, посчитали его мёртвым, не стали преследовать, а повернули и улетели к себе.
Он плыл весь остаток ночи, боролся с течением и только перед рассветом увидел перед собой прибрежные скалы. Его подхватила приливная волна, выбросила на берег, а потом океан отступил с отливом, оставив Сэберо на пологом пляже, под лучами редкого для этих мест августовского солнца.