Один из столбов дыма, витавших над Ганкедоком, принадлежал трактирной хлебопечке – внутри было тепло, но не настолько, чтобы быстро согреться, зайдя с улицы. Здесь было много народу, и стоял жуткий гвалт – многие посетители были очень шумными, в трактирах Торна Лейф такого не помнил, хотя его нельзя было назвать завсегдатаем подобных заведений. Отец учил его тому, что разгул и выпивка, всегда идущие рука об руку – первый и самый верный шаг честного трудяги к разорению. Эх, отец, жаль, что никто их не научил, что даже честный кропотливый труд не спасает от слепого господского гнева.
Отбросив тяжёлые думы, Лейф стал осматриваться в поисках стойки трактирщика, и вскоре обнаружил её у дальней стены, вместе со стоящим за ней худым светловолосым человеком, занимающимся уборкой посуды, тогда как кружки с пивом, казалось, разносили одни только женщины, а еду к стойке из глубин трактира выносил мальчишка.
– Милость старейшины в твой дом, хозяин, могу я прервать вас парой вопросов? – начал разговор Лейф, подойдя к стойке вместе с Эгилем.
– Добро пожаловать, путники. Сперва, не согласитесь ли ответить на мои? – отозвался трактирщик, отрывая тяжёлый взгляд от опустошённых кружек и переводя его на двух посетителей. В тоне его было мало дружелюбия, и Лейф уже обдумывал, что же он сказал не так. Может, подобное приветствие было не принято в этих краях?
– Спрашивайте, если вам угодно, – осторожно ответил Лейф, озадаченно переглянувшись с Эгилем. Судя по широко вздёрнутым кустистым бровям, брат тоже пребывал в недоумении. Трактирщики редко задавали вопросы, как правило, они на них отвечали, и не бесплатно.
– Вы из людей Тортоннинга? Мы не ведём дел ни с одной из сторон. Можете купить выпивки у женщин, об остальном разговаривайте в доках.
Лейф опешил, не найдясь, что ответить. Очевидно, их хотели отсюда спровадить, и поскорее.
– Нет, хозяин, мы не служим ярлу Дофину, если вы об этом.
– Вы же пришли со стороны пустыря?
– Так и есть, спустились с холма к озеру и зашли через главные ворота, других тут вроде и нет, – Лейфа озадачила осведомлённость трактирщика. Кто-то уже успел ему доложить об их прибытии.
– Со стороны пустыря приходят только два вида людей – те, кто служит Тортоннингу, и те, кто служит Тарлингу, остальные к нам приплывают. Выговор у вас как у гаркаров, отсюда следует единственный вывод, что вы – люди Тортоннинга, – огласил безжалостный вердикт трактирщик, судя по всему, нерушимо уверенный в своей правоте, словно ярлов законник. Очевидно, хозяину не впервой разговаривать с представителями и той, и другой стороны. И выставлять отсюда и тех, и других.