Так в раздумьях она подошла к зданию издательства.
По-прежнему ее встретили угрюмые стены офиса снаружи, темнота подъезда и уютная комната внутри.
– Привет, – Ольга радостно посмотрела на Сашу.
– Оля, привет, с первым рабочим днем, – Саша был сегодня очень светлым и взволнованным, словно он и правда встречался с ней во сне.
Девушка прошла в свой кабинет и включила компьютер. Последующие четыре часа она посвятила работе. Благо, вдохновение сегодня так и шло из кончиков пальцев, перетекая в буквы на клавиатуре. Ближе к обеду Саша зашел в комнату.
– Обедать здесь будешь?
– Да, пожалуй, только в магазин схожу.
– Там в комнате отдыха есть чайник, микроволновка и холодильник. Располагайся, я домой поеду, буду после перерыва.
– Хорошо, – ответила Оля.
– Какое интересное чувство. Словно я работаю здесь всю жизнь, – опять приятно шевельнулась в ней мысль.
День прошел продуктивно и когда солнышко уже склонялось к длинному летнему вечеру, Ольга заканчивала рассказ.
– Ты как? Домой собираешься? – Саша заглянул к ней перед уходом.
– Да, сегодня хорошо поработала, можно хоть сейчас в печать, – довольно ответила она.
– Молодец, можно взглянуть? – он подошел сзади и наклонился к монитору, заглядывая через Ольгино плечо. От этого сердце ухнуло куда-то вниз и начало свое ритмичное «бум-бум» где-то в пульсирующей жилке на шее, оглушая в ушах, парализуя кисти рук. Пальцы пульсировали на ногах и руках, и Оля словно онемела и как-то поняла, что комната растворяется и вокруг просто необъятное пространство, и они с Сашей одни в этом странном тягуче сером как во сне веществе вне реальности, вне времени, связанные единой пульсацией Олиного сердца.
– Отличный рассказ, перекидывай, мне на и-мэйл, – Сашин голос прервал зыбкость видения.
– Ну, тогда мне пора, – Оля взяла сумочку и направилась к выходу.
Она брела по вечерним улицам, асфальт приятно отдавал тепло, принятое за день, и ветерок ласково перебирал волосы и складочки платья. Все вокруг словно колыбель качалось и пело.
– Как хорошо сегодня, – подумалось Оле, – как странно все с этим Сашей и астрологом и вообще все странно.
Вечером Оля готовила ужин и кормила Степана, радостно теревшегося о ноги и мурчаще-поющего на своем кошачьем. Она проходила мимо окон, где цвели ее любимые глоксинии и, потрогав землю, решила их полить. В этом году Ольга купила несколько луковиц и еще насеяла рассаду семенами. Глоксинии росли дружно и тянули пушистые листочки к солнцу, сейчас же они навыпускали бутонов и раскрывались разноцветными граммофонами на окнах. Полив цветы, Ольга мельком взглянула на сиротливый горшочек, стоящий на полочке отдельно ото всех. Там еще с февраля спала и никак не хотела жить одна упрямая луковичка. По этикетке это была двухцветная бордово-белая глоксиния. Оля взяла горшочек в руки и даже вскрикнула от неожиданности, из луковички торчали милые пушистые листья.