– он пытался теребить тело, но Паша Моради не отвечал.
– Чего ты ждешь? – закричал Педар на Хафиза. – Вызывай скорую!
– Он умер. И я надеюсь, сгниет в аду.
– Хафиз! – Ма обрела голос. – Бе педарет гуш кон!
– Слушать отца? С чего бы? Он меня не слушал. Да, Педар?
Педар не ответил, судорожно набирая телефонный номер.
– Даже сейчас, – рассмеялся Хафиз, – даже сейчас он не слышит меня. – Он резким движением скинул телефон с тумбочки. Тот обрушился на пол с громким треском.
Педар замер, сжимая в руках телефонную трубку и раскрыв рот.
– Я приходил к тебе. Говорил тебе. И ты ничего не сделал. Ничего!
– Это было давно. Ты просто выдумывал, тебе казалось.
– А это? – указал Хафиз на меня. – Это я тоже выдумал?
– Она сама виновата.
– Ты трус, – голос Хафиза задрожал. – Ты пытаешься прятать голову в песок. Можешь говорить себе все, что хочешь, но ты знаешь, что это сделал он. Так же, как ты знаешь, что он насиловал меня.
Некоторые слова, будучи произнесенными, выпускают демонов наружу даже из тщательно заколоченных гробов.
– Хафиз, – я попыталась заговорить, но слова застревали в горле.
– Ты думаешь, я не знал? – продолжал Хафиз. – Что за фарс вы вдвоем устраивали все эти годы?
Звук ладони Педара, опустившейся на щеку Хафиза, отозвался эхом в наступившей тишине. Ма только открывала и закрывала рот, как рыба, вытащенная из воды.
– На, – Хафиз поднял телефон и сунул Педару. – Звони. Скажи им, что твой сын убил твоего любовника.
10 июня 1983 года
У Боба Уортинга был небольшой офис, где я проводила рабочий день, отвечая на звонки, назначая встречи и занимаясь документами. Он предложил мне эту работу после того, как расследование оправдало нас с Хафизом в смерти Паши Моради. Полиция пришла к выводу, что произошел несчастный случай, и мы действовали в порядке самозащиты. Заявление Боба Уортинга о том, что он видел, как Паша Моради приставал ко мне, тоже помогло. Так что я работала не только ради зарплаты; это была еще и благодарность Бобу. Он познакомил меня не только с автоответчиком, факсом и пишущей машинкой, но и со своим домом, женой и дочерью.
– Он ушел? – В офис зашла Джейн, заспанная, с взлохмаченными волосами, в майке и шортах.
– У твоего отца деловой обед.
– Но еще только… – Она взглянула на часы. – Ой.
Трудно было не любить Джейн. Она села напротив меня и уткнулась подбородком в колени.