Меня и ещё какого-то типа, подозреваемого в краже телефона у подруги, повезли в отделение полиции. Его в браслетах.
Там мы сидели – ждали. После него меня позвали. В кабинете было два сотрудника в гражданском. И Шайсе.
Ничего интересного. Я послушал, что я сам оставил своё добро. Что мои подбитости – это я такой в трудовой дом поступил. И чтобы всё у всех было хорошо и прекрасно, никто ни к кому не имеет претензий, я забираю свои вещи, которые лежат в кабинете, и до свидания.
Ну и ок. Я спустился вниз. Вещи, сказали, что щас отдадут. Вышел, наконец, покурить. В спину мне крикнули, чтоб я никуда не уходил. Вернулся. Мне буркнули «Пошли». Передо мной открыли с лязганьем решётку камеры.
– Это что такое?
– Давай-давай, заходи быстро, – протараторил конвоир.
Два шконаря. Ни параши, ни крана с водой. Какой-то чучмек. Вид на дежурных копов. И всё.
Чучмек сказал, что он уже 1,5 суток. Курить не дают. Кормёжки нет. В туалет и попить там воды из-под крана практически не пускают. Сушняк у меня жёсткий.
– Извините, подскажите?! А в связи с чем я задержан?
– Мне не докладывали.
– А на сколько?
– 48 часов.
Не-не-не-не-не… Мне вообще не кайф. Надо пытаться выбраться.
А за двое суток они мне и дело подберут как одежду в шоу «Модный приговор». Здешний стилист прикинет: «Этому современному парню отлично подойдёт вот этот модный кристаллообразный порошок в кармане. А внутренний имидж доработают наши коллеги и окружающая среда ближайшие лет 5–7».
Мой выход под софиты. Главное – культурно и без требований.
Сначала просил воды. Отказ. Молчание. Перерыв. Воды. Отказ. Молчание. Перерыв. Сокамернику не раз сказать: «Хоть бы приступ не начался». На вопрос «какой» – повторить ту же фразу. Просто так ещё повторить. Мелкая дрожь. Дыхание погромче. Дрожь посильнее. Не отвечать ничего сокамернику.
Эти там типа ничего не видят. Типа им пофиг. Всё они видят. Натренированные, обученные. Не дураки.
Теперь выждать. Приметить, чтоб там был не с физиономией отморозка (с душонкой подобрее) среди ублюдков.
Пришёл. Не, этот кавказский чересчур. Ещё один. Блин, сразу ушёл, не разглядел даже. Опа-па! Баба! И даже не уродина, несмотря на форму.
Конец барабанной дроби. Команда: «Умри!». Закатывать закрытые глаза я перестал, когда приехавшие медики (мужчина и женщина) начали обсуждать, как меня телепортировать в свою амбулаторную машину. Я потихонечку сначала сел, потом встал, взял пакет с вещами и вышел с ними на улицу.