– Я не понимаю, о чем вы говорите, но вы что – просто собираетесь сдаться? Вы мастер меча, не думаю, что среди нападающих есть кто-то, способный вас победить. Не распускайте сопли, Фергюсон!
– Громкие слова для уроженки Гидграда! – старик рассмеялся, посылая раскатистое эхо гулять по пещере. – Я рад, что ты так доверяешь учителю, Марина. Но то, что вскоре произойдет – неизбежно. Я хочу, чтобы ты это понимала.
Старик поднялся с пола и подошел к Марине. Попытался вытянуться в полный рост и взглянул ей прямо в глаза своими медными, безжизненными блюдцами. Девушка почувствовала, словно он заглядывает прямо в душу, надеясь найти там одинокий, чистый огонек надежды. Фергюсон улыбнулся, по-отечески обхватил Марину за плечи и прижал к себе. Она впервые почувствовала его ровное, тихое тепло и тяжелое, надрывное дыхание, как у больного, сломленного старика. На глазах непроизвольно появились слезы. Фергюсон и вправду умирал. Сейчас она поняла это и осознание пронзительным ударом рассекло девушке сердце.
– Почему вы скрывали?
– Я никогда не скрывал, ты просто не спрашивала, – прокряхтел Фергюсон, удаляясь за свою занавеску. И, как обычно, мгновенно вернулся, держа в руках тот самый клинок, которым начищал рыбу в их первую встречу. – Это Оникс. Мой меч. Мы с ним совершили множество подвигов, но остался еще один. Последний бой.
– Расскажите. Почему вы умираете?
– Я пытался остановить своего ученика и не справился, – сердце Марины сжалось. Она услышала столько грусти и негодования в этой простой и понятной реплике. И больше ничего не нужно было говорить. В этом виноват Альзар. Тот, кто привел ее в этот мир. Он нанес удар своему учителю. Предал его идеалы и учения. – Но все это не важно. Уже не важно. Ты должна знать только одно, Марина. Тренируйся. Никогда не переставай практиковаться. В мире ты столкнешься с тысячами мастеров, каждый из которых захочет сразиться с тобой. На то будут сотни причин, но ты обязана будешь принять дуэль. Таковы законы этого мира. И тебе будет очень тяжело победить. Ты думаешь, что стала сильнее. Думаешь, что научилась технике и можешь сражаться.
– Вы хорошо тренировали меня, учитель, – Марина говорила сквозь слезы, стараясь сдержаться. Осознание того, что вскоре произойдет, было слишком реальным и гнетущим. Девушка попросту не справлялась.