1 ноября пришло неожиданное уведомление о расширении участка: он прирос соседней улицей с тремя сельчанами, и я принялся изучать новую территорию.
В единственном в деревне кирпичном доме жил Егор Никифорович Грачёв – профессиональный рыбак с полувековым стажем. Его история была довольно загадочной: перебравшись из города в деревню несколько лет назад, он перенес тяжелый инсульт, но, к удивлению врачей, быстро восстановился. Иногда, из-за некоторой сбивчивости мысли, его принимали за подвыпившего. Но, видя его молодцеватую походку и слыша довольно четкую речь, никто не мог заподозрить тяжелый недуг. Говорили, что из больницы он вернулся едва живым, не узнавал друзей и часто плакал. Но, как-то увидев любимый челнок – приспособление для изготовления сетей, – дедушка вцепился в него и не выпускал полгода, всё вязал и вязал сеть. Постепенно к старичку вернулись и речь, и твердая память. Иногда во время работы он приговаривал: «Порыбачим, порыбачим», смакуя каждый звук.
После болезни у Егора Никифоровича появилась удивительная привычка употреблять странные слова и фразы. На вопрос о здоровье он мог долго молчать, а после ответить: «Вот такой вышел антрекот». В деревне Егора Никифоровича любили за доброту, кротость и таинственность речи, в которой сельчане находили что-то высокое…
Дима, с октября готовивший машину к зиме, тоже любил старика. Мне довелось увидеть одну из их встреч.
Дима, как обычно, что-то чинил, забравшись под днище тягача, и не заметил подкравшегося соседа. Вылезая из-под машины, увидел нависшую над ним дружелюбную бородатую физиономию и едва не заполз обратно. Егор Никифорович показал парню большой палец, оглядывая КамАЗ, и уважительно произнес: «Вещь!»
Рыбак был частым гостем Димы: едва заслышав рокот мотора, старик спешил на соседнюю улицу, чтобы послушать незамысловатые истории из будней водителя. Но больше всего Егор Никифорович любил забраться в кабину, откинуться на спинку сиденья и слушать единственную сносно ловившую радиостанцию. Дима часто брал соседа на рынок, откуда дедушка возвращался довольный – с новой блесной или прикормом.
По соседству с Никифорычем обитали Журавлевы – супружеская чета пожилого возраста, славившаяся вечными склоками. Казалось, не существовало вопроса, по которому у Семёна Андреевича и Марии Игнатьевны было согласие, и в браке они состояли лишь для того, чтобы не позволить друг другу прожить счастливо. Их мирил лишь внук Андрюша, приезжавший по выходным и на лето.