У Томки задрожали губы. «Какая же я дура» – подумала она.
Колледж Картертона был огромным старинным зданием, построенным в начале девятнадцатого века. Оно имело п-образную форму и представляло собой образец классической, элегантной и непринужденной архитектуры. Судя по тонкому различию в цветовой гамме, колледж не раз перестраивался. Добавлялись дополнительные залы и галереи. И, в конце концов, здание разрослось до невероятных размеров. На практике же половина помещений в настоящее время не использовалась и даже не отапливалась в холодное время года.
В аудиториях было довольно прохладно, и в плотном трикотажном платье Тамара замерзла. Поэтому выйдя на улицу, почувствовала себя значительно лучше. Солнышко пригревало спину, щурило глаза, играло с весенней зеленью. Томка откинулась на спинку лавочки и почувствовала, как к ней возвращается приятное расположение духа, изрядно подпорченное утренними событиями. Девушка достала бутерброд и вцепилась в него зубами с явным наслаждением. Оля ушла в библиотеку. Ей задали доклад о применении инновационных технологий в строительстве, и поскольку лекции уже закончились, можно было заняться его написанием.
– Я думал, что вы придете, – послышалось из-за спины, и Томка обернулась.
Ох, лучше бы не оборачивалась, а притворилась слепой, глухой и умалишенной. Там, небрежно прислонившись плечом к дереву, стоял Даниэль Карлайл собственной персоной. Он был в джинсах и рубашке в клетку. Волосы взъерошены, а в глазах улыбка. Выглядел моложе и еще привлекательнее прежнего. Эдакий хулиганский ангел.
– Добрый день, – поздоровалась Томка, с трудом придя в себя.
– Я думал – он будет еще добрее. Вы не пришли. Почему?
Тома правда собиралась в Карлайл Холл к обеду, но профессор Грин оставил всю их группу на дополнительное занятие. Прозанимались они до трех, и ей было как-то неловко идти. В записке четко было обозначено время.
– У меня были лекции.
Фигура Даниэля пришла в движение. Он оттолкнулся от дерева и направился в сторону скамейки. Взгляд Тамары невольно уставился на его ногу, которая явно плохо сгибалась в колене. Он перехватил его, нахмурился, а девушка покраснела.
– Вам неприятно общество калеки? – почти равнодушно поинтересовался он, – Позволите присесть рядом?
– Присаживайтесь, пожалуйста, – поспешно ответила она, чувствуя, как жаркий румянец стада покрывает уши.