Ее мать внимательно слушала ее и легонько покачивала головой. За двадцать три года она не устала удивляться тому, как у нее могла родиться такая дочь. Сесилия считала себя очень выдержанным человеком, вершиной спокойствия и невозмутимости, одним словом, всего того, что приличествует настоящей леди. Однако Гвендолин, с ее взрывным характером и безумными идеями, абсолютно не соответствовала представлениям ее матери о девушке благородного происхождения.
– Гвен, дорогая, ты не могла бы говорить чуточку потише и помедленнее? – спросила леди Сесилия страдальчески, когда у Гвендолин иссяк запас новостей и вопросов. – Здесь довольно душно, а еще ты шумишь…
Гвендолин покраснела. Она вообще чрезвычайно быстро заливалась краской, и это качество ее кожи особенно раздражало ее.
– Прости, мама, – пробормотала она.
– И потом, это просто неприлично. Пора бы уже научиться достойно вести себя, – продолжала леди Сесилия менторским тоном.
Она искренне любила старшую дочь, но никогда не упускала возможность прочитать ей нотацию. Присутствие леди Памелы нисколько не смущало ее – ведь тетя Пэм была их родственницей, а, значит, с ее присутствием можно было не считаться.
– Да, мама, – ответила Гвендолин спокойно, но глаза ее сердито блеснули. Она очень не любила, когда мать принималась поучать ее, особенно при посторонних.
Леди Памела почувствовала, что пора вмешаться и перевести беседу в другое, менее опасное русло.
– Ах, какая же я забывчивая! – с притворным огорчением произнесла она. – У меня совсем вылетело из головы, зачем я сегодня приехала к вам.
И Сесилия, и Гвендолин с интересом посмотрели на тетю. Леди Памела состояла в очень активной переписке с половиной знатных семейств Шотландии и Англии и всегда была в курсе самых последних событий. Обычно это были самые заурядные слухи, но порой она баловала их чем-то действительно важным. Судя по интригующему виду, который напустила на себя Памела сейчас, это был как раз такой случай.
– В чем дело, тетя Пэм? Не томи нас, – проговорила леди Сесилия с жадным любопытством. Всегда такая строгая к дочери, она порой забывала о собственных манерах.
– Как вы смотрите на то, чтобы устроить в Гвендиле праздник? – спросила тетя Пэм и улыбнулась.
На лицах ее собеседниц отразилось откровенное разочарование.
– Праздник? – протянула Сесилия. – О каком празднике может идти речь? Денег совершенно нет, да и повода для веселья я пока не вижу.