– «Весна священная»?
– Да! И то только потому, что там была обнаженка.
Оля любила показывать выпускникам скандальную постановку Пины Бауш. Как-то вечером ей позвонила коллега и попросила забрать «несноснейшего» ученика. Заглянув в Олин класс, Костик первым делом поинтересовался, скоро ли придет училка. Но уже на Новый год подписал ей открытку: «С любовью и уважением».
– Хочешь половинку моего миндального круассана? – предложила Оля.
– Да не, я чет еще не голодный.
– Ты просто еще не пробовал мой миндальный круассан.
Они еще немного посидели за столиком, составляя маршрут на день, и вышли в предвесенний Петербург.
Прошлый раз они так гуляли полгода назад, в Москве. Костик окончил свой первый курс – военно-медицинской академии, а Оля свой последний – академии музыкальной. Они сидели во дворике Иностранки, смотрели на скульптуры известных людей, обсуждали учителей. Где-то в Костиной академии хранилась книга, куда курсанты прошлых лет, а ныне Костины преподаватели, записывали свои самые «жестяные» поступки и приколы.
– А ведь они такие же балбесы, как и мы, – усмехнулся тогда Костик.
В этот раз они первым делом отправились «туда, где лето». В кассе Оранжереи купили билеты, один курсантский и один взрослый.
– Я уже взрослая, – задрав подбородок, похвасталась Оля.
– Хорошо, что не пенсионерка, – парировал Костя.
Среди пальм висела клетка с попугаем. Костя тут же скопировал его голос, а Оля саркастически указала ему на табличку, которая висела прямо у них перед носом: «НЕ КОПИРУЙТЕ ЗВУКИ, ИЗДАВАЕМЫЕ ПОПУГАЕМ», – и они оба громко рассмеялись.
Костя включил в список «достопримечательностей» армейский магазин. Он взял новые погоны, а Оля стала присматривать себе тельняшку.
– Зачем тебе тельник?
– Буду в ней спать.
– Возьми вот эту, толстую, шерстяную, выглядит как платье. Я дарил такую Танюхе. Отличный варик, – стал советовать Костик.
Оля взяла самую тонкую тельняшку, какую нашла.
Гуляя по набережной, они случайно увидели вывеску «Музей кофе» и зашли на экскурсию. Костя стал фотографировать анатомию кофейного зерна, а Оля – реконструкцию аппарата, в котором молол себе кофе Бетховен. Она по привычке подумала, что можно будет рассказать на уроке про ровно шестьдесят четыре зерна, которые предпочитал композитор. Но Оля больше не работала в музыкальной школе.