Еще надо было убедить организаторов, что мы должны выходить на Приветствие вторыми, «а то молодым после нас будет трудно, да и вообще – неудобно гостям поперед хозяев…» Убедили легко. Толокоша мог убедить даже гаишника, что тот ему сам денег должен.
И вот игра. Молодежь отбарабанила свое под жидкие аплодисменты. Выходят наши:
– Ребят, а ребят, вы слышали, какой храбрый у них капитан? Голову в пасть тигру засунул!
– Подумаешь! А у нас зато есть свой собственный лев! Лев, ты смог бы засунуть голову в пасть тигру?
– Ха! Я голову тигра могу себе в пасть засунуть! (хохот в зале) И заодно голову их капитана. (сильный хохот в зале) И посмотрю, как он там шутить будет! (дикий хохот в зале)
Для тех, кто не знает Леву Этинзона, надо пояснить, что когда он улыбался во весь рот, во все 32 зуба, от уха до уха, то вполне можно было поверить, что там легко могла поместиться голова тигра. И дальше начался бенефис Льва. После каждой его фразы зал буквально валялся. А зал, надо сказать, был довольно большой, не меньше тысячи мест, и был битком. А Лев, конечно, был в ударе. Тем более, что в зале было полно молоденьких студенток, которые буквально визжали от смеха и восторга. Очень все это напоминало выступление Джона Леннона в молодые годы в женском университете Токио.
Лев перебрал все части тела и куда их можно засунуть, но, молодец такой, ни разу, даже намеком, не опустился ниже пояса, если не считать того, что под конец он рассказал, как засунет голову их капитана себе в пасть, а голову тигра в задницу капитану. И как они втроем будут при этом весело шутить. Тут уж в зале была просто буря. И хотя Лев рассказывал все это довольно долго плюс еще длиннейшие паузы на смех и аплодисменты, но зал все равно не хотел его отпускать, устроил овацию и требовал продолжения. А я-то все это время был за кулисами. По двум причинам – я и раньше никогда не выходил на Приветствие, а в этот раз и вообще ходить не мог после банкета. Да, в этот раз мы решили провести банкет не после игры, а во время оной. Совместили приятное с бесполезным и даже вредным. Но видеть я мог и прекрасно видел, как за сценой несчастные студенты с почерневшими лицами и трясущимися руками горестно шептали друг другу:
– Ну так же нельзя! Это нечестно!
Бедные дети. Я думаю, эта книга – хороший повод извиниться за нашу, может быть, чересчур жестокую, шалость. Единственное, что нас оправдывает – мы это делали не чтобы их унизить, а только ради смеха в зале. И, в общем-то, мы подлости и не совершали, не украли у них ничего, просто докрутили, раскрутили и перекрутили их неудачную шутку. Впрочем, судите сами.