– Я всегда подозревал Гарик, что у тебя гнилое нутро. – Доставая из неприятной слизи шахматную фигуру, сообщил Каспаров. – Он тщательно вытер ферзь об траву и поставил на место, где она и стояла. Затем бережно поднял и поставил на ноги Каспарова, отряхнув его коленки, предложил продолжить внезапно прерванную игру: – Ваш ход гроссмейстер.
– Гроссмейстер хоть и был натурально душевнобольным, но играл в шахматы отменно. Понимая же безвыходность этой партии, где ему грозил неминуемый мат, заупрямился, не став доигрывать партию, просто перевернул игральную доску, рассыпав шахматы по дорожке.
– Граждане психи, зафиксируйте, отказ от игры, является проигрышем. – Обратился Карпов к душевно-больным, стоящим неподалёку.
– Не является. Я чемпион мира. – Заявил Каспаров.
– Как это низко Гарик, оспаривать международные правила. – И наш мнимый Карпов, позвал плюгавого субъекта сидящего в кустах: – Владимир Ильич, хватит там конспирироваться в кустах, идите на сходку!
– Плюгавый возразил:
– Это не кусты а мой шалаш в разливе. – но моментально подбежал к Карпову и громко зашептал: – Товарищ Карпов, в это революционное время, я бы попросил вас обращаться ко мне по партийному прозвищу.
– Хорошо товарищ Ленин, как вас по легенде, хранящейся у глав врача?
– Иван Петрович Иванов.
– Так вот товарищ Иванов, мы ожидали разных провокаций от Каспарова, поэтому предъявите ему иск.
– Дать в зубы, с революционной решительностью? – Поинтересовался вождь трудового народа, по документам Иванов.
– Ну что вы Владимир Ильич, предъявите нам вверенную вам грамоту.
– Как же, вот она, в цельности и сохранности. – И плюгавый достал лист бумаги, хранившийся у него на теле, под резинкой трусов.
– Гроссмейстер Карпав взяв лист бумаги двумя пальцами, развернул его:
– Между прочим кровью начертано. – Предъявил он документ Каспарову. От чего тот поёжился и спорить не стал. А рядом стоящий псих, чьей кровью писали, засунул указательный палец в рот и жалостливо промычал. Что было написано на листе, было абсолютно не понятно, только эта бумажка возымела магическую силу на пациента психиатрической больницы, мнящим себя шахматистом Каспаровым: – И теперь! – Торжественно провозглашал Карпов, но внезапно вмешался вождь трудового народа:
– Вы политическая проститутка Гарик!
– Правильно. – Подтвердил не в меру высокий, для Анатолия Карпова наш псих, импровизируя: – Гарик, ты становишься, Ксюшей!