Однако с утра пораньше Астрид объявила, что побежит с нами на «Белухе» до Ондвика, и ватага со шкипером согласна.
– Ить как славно получилось! – обрадовался Орм. – Мы до южных берегов, конечно, и сами б добрались, но со знакомыми все же лучше.
Гневный рев дротнинг Леглъёф перекрыл даже шум прибоя, но последнее слово все равно осталось за коварным командором.
Теперь вот плывем. Я думал, что, оказавшись запертыми на маленьком корабле, шкипер Леглъёф и Орм друг друга просто съедят, но оба упорно делали вид, что врага поблизости нет и в помине. Астрид стояла у кормила, а командор большую часть времени преспокойно дрых в будке, безошибочно пробуждаясь ко времени трапезы.
Астрид говорила, что до южного берега добираться больше дюжины дней, но «Белуха» бежала куда резвее обычного, будто «сама Слепая Хозяйка погоняет». Не знаю, насколько воплощение океана и его волны едины, но без Гердиных «разговоров» тут явно не обошлось. Зачерпнув полные пригоршни морской воды, моя ведьма устроилась на носу карбаса. Гляделась, как в зеркальце, и ни одна капля влаги не просачивалась между ее пальцев.
Сейчас мало кто вспомнит, в каких злодеяниях и справедливо ли обвиняли ведьм прошлого, но если среди тех, кого жгли на кострах и беспощадно топили в мешках, набитых камнями адепты Багряного Дода, были такие вот девчонки…
– Ларс! – окликнула от кормила Астрид. – Чего один скучаешь? Иди, хоть словом перемолвимся.
Шкипер держала рулевое весло легко, даже небрежно, будто просто опиралась на него, но я помнил, как тяжел этот пропитанный водой брус, как, ломая пальцы, выворачивается он из рук во время шторма. И как беловолосая женщина, упираясь сапогами в скользкий палубный настил, наваливается на кормило всем телом, направляя карбас единственным возможным путем в узкий проход между подводными камнями.
– Про Ондвик чего новое есть? – Астрид слегка переложила ладони на отполированном брусе. – Герда ничего не говорила?
– Нет пока что. Ты бывала там?
– Я сама нет, но охочие люди, буйны головы, бегают. Дерево берут и еще много чего.
– Кто?
– Э, – шкипер хитро прищурилась. – Ни один мореход имени не назовет, пока в округе, хоть в трех стандах, храмовник крутиться будет. Так что, считай, вышла ночью на берег, зверей, гадов морских, птиц созвала, самая старая гагара мне все и поведала. А тебе, Ларс, я так скажу: ты мне друг. И ватаге всей, и Рёнкюсту. А этого, – Астрид мотнула подбородком в сторону будки, где изволил почивать Орм, – я б на берегу, может, и не утопила, но в воду точно спихнула. А среди волн нельзя. Морской устав не велит с тем, кто с тобой у одного борта стоит, лаяться.