– Да, думаю, меня устроит.
В моём блоке сидел полицейский из Бронкса по имени Робо, который вступил в сексуальные отношения с несовершеннолетней. Его камера была слева от моей. Справа был полицейский из Нью-Рошелла по имени Мак. Он сидел за то, что оказался не в том месте и не в то время, – за ограбление, которое совершили его друзья. К несчастью для Мака, он был за рулём машины, на которой они пытались сбежать. Мы с Маком стали лучшими друзьями и недавно, кстати, снова встретились.
Другие заключённые назвали нашу часть блока «ЭксПо» («экс-полицейские»).
Офицер Галлен жестом позвал меня к стеклянной будке.
– Пит, хочешь сыграть в шахматы?
– Я понятия не имею, как играть в эту игру.
– Тащи стул, я тебя научу. Торрес в игре ничего не шарит, поэтому мне нужен достойный противник.
Галлен стал учить меня всем тонкостям игры. Через неделю, изучив стратегию, я уже мог ему противостоять. Во всяком случае было чем заняться.
Через пару месяцев я увидел молодого заключённого, которого только что перевели в здание. Ему было не больше восемнадцати. Худощавого телосложения, ростом чуть больше метра шестидесяти. Этот доходяга, наверное, весил килограммов сорок. Он сидел один и ел обед, поэтому я подсел к нему и завязал разговор.
– Привет, как у тебя здесь дела?
Он просто кивнул, по сути говоря, чтобы я отвалил. Я дожевал дерьмовую куриную котлету и начал вставать со скамейки, когда он всё-таки представился.
– Меня зовут Майки, приятно познакомиться.
На лице у него было два тонких шрама. Один на правой щеке, другой – на левой. Шрамы тянулись от уголков его губ до середины скул. Он заметил, что я смотрю на них, улыбнулся и сказал:
– Это то, что получают за стукачество.
– Чёрт возьми, мне очень жаль.
– Нет, не надо меня жалеть. Я хотел изобразить из себя уличного гангстера, пытался подражать отцу и его друзьям из мафии. Он в банде на Стейтен-Айленде.
– Слушай, Майки, первое, что тебе здесь нужно узнать: никогда не позволяй никому из этих долбанных уродов что-либо знать о твоём бизнесе на воле. Особенно, если речь о твоей семье.
– Знаю. Мужик, я на зоне провёл больше года.
– Сколько тебе лет, Майк?
– На следующей неделе будет девятнадцать.
– Так почему же ты получил «зелёный свет», приятель? – спросил я, имея в виду его шрамы и то, что его наказали.