– Сволочь ты, Мишка, – сообщил я ему о своих мыслях. – Думаешь, если ты типа сделал вид, что она тебе неинтересна, никому не видно, что у тебя слюни капают, когда ты на нее смотришь? А насчет гипноза не беспокойся, обойдусь без него в лучшем виде, природным обаянием не обижен, слава богу. Привет Дуньке Кулаковой. – И я с гордым видом, одернув недавно привезенную братом из загранки джинсовую куртку, оставил Мишку допивать пиво в одиночестве.
Конечно, у Мишки теперь не спросишь, откуда он узнал да кто лектор, но, если лектор из Москвы, может, он в гостинице остановился? Машины я перед клубом не видел, автобусы в Москву ходили только до 9-ти, вряд ли он успеет: автовокзал-то на другом конце города, но ведь и гостиница, если что, там неподалеку, так что направление одно, может, еще по дороге догоню, если он частника не поймает. Дорога была неблизкой, и, определившись с тем, что надо делать, я стал размышлять, зачем я это делаю. Лекция, в общем, как лекция, и хотя писали о гипнозе не очень охотно, да и литературы практически не было, но общие моменты я уже знал и так. Даже по телевизору сеанс видел, когда мужик с огромными усами, одетый, как недоделанный Дракула, мотал перед лицом у другого, сидящего на стуле с видом кролика перед удавом, золотыми часами на цепочке, а потом щелкнул пальцами и тот, что на стуле, стал петь песню Чебурашки голосом Аллы Пугачевой. Смех и ужас.
Однако в лекции было и что-то другое, несмотря на то что лектор не демонстрировал никаких чудес гипноза, иногда он обращался напрямую к кому-нибудь из слушателей с вопросом, лишь отдаленно имеющим отношение к теме, например:
– Иногда полагают, что с помощью гипноза великие полководцы заставляли своих бесчисленных воинов совершать абсолютно бессмысленные с точки зрения здравой логики действия, когда, например, они, подобно муравьям, переходили реки по трупам впереди идущих, утонувших в реке, просто для того, чтобы дать возможность пройти по ним всей армии. Вот вы, молодой человек, если бы были муравьем, решились бы на такое?
Молодой человек, еще за секунду до этого охваченный привычной дремотой лекции, вскакивал и с жаром в глазах восклицал:
– Смерть в куче! Смерть за кучу! Смерть на куче! Это и есть муравьиный смысл, жизнь без кучи нелепа, смерть без кучи бессмысленна! – После чего, еще раз окинув весь зал горящим взором, спокойно садился на место и продолжал дремать.